Миг создают творящий и созерцающий, сплетаясь ролями.
Название: "Кёмон, врата Потрясения".
Автор: Шекспира.
Рейтинг: G.
Жанр: приключения, трагедия.
Размер: миди (4400 слов).
Персонажи: Какаши, Обито, Рин, Минато.
Дисклеймер: Кишимото-сан.
Разрешение на размещение: с указанием источника.
Предупреждение: OOC. Играюсь временем
Читателей, которые болезненно воспринимают отступление от канона и грамматики, прошу не открывать кат.
Претензии и жалобы автор не принимает.- Ты же знаешь, это его вина... - голос звучал в голове Какаши, вызывая чёрную беспомощную ярость. Молния затрещала на кончиках пальцев голубыми разрядами. Конечно он знал. Всегда знал, каждый день, на каждой миссии, что унаследовал это бремя вместе с лицом и именем. Не знал, как бывает иначе, но так, как было - плохо, и ему не нравилось.
Появился запах сенсея, эмоции пришлось спрятать вместе с постыдной тайной.
- Привет, Какаши! - поздоровался Минато, как всегда, весело.
- Здравствуйте, сенсей, - Хатаке заставил свой голос звучать безразлично. Минато-сенсей не успокоится, если обнаружит, что его ученика что-то гнетёт. Знал ли Жёлтая Молния, или у него получалось непроизвольно, но вот эта улыбка и непобедимая доброжелательность, заставлявшие любого собеседника чувствовать себя обозлённым маленьким мальчиком, которого терпеливо выслушивает готовый помочь взрослый, были мощнейшим оружием. Они не убивали, хуже, они заставляли жить.
- Ну, как дела с техникой?
- Хорошо.
Сенсей несколько секунд разглядывал его лукаво, мальчишка понял, что сейчас последует какая-то шутка, которая смягчит его настроение и заранее улыбнулся. Может, Минато-сенсей и был прав, не стоит постоянно хмуриться. Но сенсей не знал его тайны и не нёс бремени ответственности за то, что не мог остановить.
- А я вот ещё одну технику придумал, только пока её сложно контролировать, - Намикадзе вытянул руку, и чакра в ней собралась в видимый глазу сияющий сгусток, закружилась, превращаясь в сверкающее кольцо. - Не возражаешь?
Какаши кивнул, приглашая сенсея воспользоваться его манекенами, местами подпаленными и густо иссеченными. Чунин во все глаза смотрел на мощнейший заряд. Техника обещала быть сокрушительной. Минато разбежался, прыгнул, будто уворачивался от невидимого оружия, брошенного деревянным столбом, и со всего маху залепил в него этим сгустком. Раздался взрыв, гулкий, со свистом разлетелись щепки, на древесине остались глубокие спиральные следы, обглодавшие кору и едва ли не треть самого столба.
- Круто! - выдохнул Какаши.
- Не очень, - нахмурился Минато. - Не могу понять, как она действует. Должна взрываться.
- Но сенсей, Вы же находитесь слишком близко! - запротестовал Хатаке.
- Инерции моего движения должно хватить, чтобы столкновение со сферой отбросило противника.
- Направленный взрыв? - удивился Хатаке.
- Именно, ума не приложу, как она это делает.
- Кто? - ученик взглянул на сенсея с недоверием.
- Кушина, - признался Минато, - она делает это с помощью Девятихвостого, но она может её метать созданной из чакры лапой. А я хочу сделать направленный взрыв, который сам отталкивает противника.
Хатаке промолчал. Последнее время он начал подозревать кое-что об отношениях сенсея и Злюки, и уже не был уверен, как к ней относиться. Теперь, наверное, у неё было право вмешиваться в дела команды.
- А у тебя всё ещё проблема с дальними атаками? - прервал его размышления Жёлтая Молния.
Хатаке потупился. Даже Обито со своим Фениксом мог атаковать довольно далеко, а у Какаши ничего не получалось. Молния сложно поддавалась формированию, хотя её и было проще извлекать.
- Может, тоже попробуешь шар? Это просто, - настаивал сенсей.
- Нет, - буркнул Какаши. Шар у него тоже не получался. Вообще ничего не получалось, даже такого вот бесформенного сгустка. Получалось наполнять чакрой кунаи и метать их, на миг парализуя противника, получалось за этот миг подбираться вплотную, получалось двигаться быстрее куная, это уже сложно было назвать бегом, учитывая, какой процент скорости достигался физическими действиями, а какой чакрой.
Но создать средоточие для концентрации чакры не получалось абсолютно.
- Знаешь, этому должно быть объяснение, - Жёлтая Молния сел на траву. Хатаке поёжился, оказывается, когда на тебе разбирают причины неудачи, очень неуютно. Впервые он посочувствовал Обито. - У дистанционных техник большие проблемы с точностью, они редко оказываются смертельными, или, как ты любишь говорить, эффективными. Дальняя атака не для того, чтобы выполнить конечную задачу - уничтожение. А ты именно её ставишь?
Какаши пожал плечами:
- А разве это не конечная задача, уничтожить врага?
- Может быть, - кивнул Минато, - но что, если твой противник я?
- Нуу, мне нужно держаться подальше от Ваших маяков, - мальчишка почесал косматые вихры.
- А если я обстреляю тебя, и тебе останется либо стоять на месте, либо двигаться мимо одного из маяков? - настаивал джоунин.
- Тогда Каварими, - упрямился Какаши.
- Хорошо, - Намикадзе довольно улыбнулся. С Мелким стало даже интереснее спорить, чем с Джирайей-сенсеем. - Ну а если моя задача просто обойти тебя?
- Ма... - чунин растерялся.
- Да, да, - радостно заявил джоунин. - Мне достаточно пробежать мимо тебя. И любой маяк я могу для этого использовать.
- Тогда мне нужно отступить к маяку раньше вас, - пробубнил Хатаке, понимая, что никаким движением не обогнать Шуншин.
- И что ты сделаешь?
Какаши уже представил себя бегущим вслед за проворным сенсеем. Провал. Следовало думать как-то иначе. Запах Рин он почувствовал лишь немногим раньше, чем прозвучал её голос:
- Сенсей, вам нельзя давать расслабляться и разбрасывать маяки для Шуншина, - весело заявила Инудзука, появляясь с подветренной стороны.
Какаши показал девочке большой палец, и та залилась краской. Научилась всё же подкрадываться.
- Это верно, - согласился с ней Намикадзе. - Хотя Фугаку считает, что мне вообще нельзя давать расслабляться.
- У Фугаку-сана преимущество, он может использовать гендзюцу, - заметила Рин.
- И то правда.
- Тогда нам остаётся только постоянно атаковать Вас? - предположил Какаши.
- А если я не собираюсь позволять тебе подойти близко?
- Понятно! - воскликнул ученик. - Дальние атаки нужны для того, чтобы заставлять противника двигаться так, как мне нужно.
- Один жабий отшельник добавил бы, что чем хитрее, тем лучше, - усмехнулся Минато.
Оставалась одна маленькая проблема, находиться в центре событий, действовать гораздо интереснее, чем стоять в сторонке и планировать что-то. Какаши предстоит очередной раз поступиться личными желаниями ради эффективного выполнения миссии.
- Ну что ж, когда все соберутся, можно будет продолжить тренировку по использованию гендзюцу, - заявил довольный собой джоунин.
- Давайте начнём без Обито, он всё равно опоздает, - предложил Хатаке. Сочувствие успело выветриться, а возможность ужалить Учиху тем, что тренировка началась без него, казалась заманчивой.
- Какаши, мы же команда, - укорил его сенсей.
- Хорошо, что нам позволили сохранить состав, - улыбнулась Рин.
Какаши подумал, что, наверное, сенсею пришлось для этого пожертвовать чуть больше, чем другим членам отряда, так как Злюка две недели никого из них не "ставила на место", и вообще игнорировала существование команды Минато. Зато Обито стал жутко раздражительным, и чуть ли не на каждом шагу лез со своим Катоном и шаринганом.
Мелкие шероховатости, многочисленные грани и разводы на Камне памяти выглядели шрамами. Будто памятник героям испытал весь огонь, лёд и сталь, всё, через что прошли имена. Имена. И эта память достанется в наследство тем, кого назовут в честь героев. Обито погладил шершавую поверхность. Прежде его задерживали миссии, друзья, команда. Находилось так много оправданий не навещать отца, сбегать от семейных конфликтов. Отец не учил его владеть оружием, зато всегда понимал и поддерживал.
Время нашлось только на похороны. Попрощаться. Многое невысказанное, благодарность, уважение, тоска накипело твёрдой коркой на сердце. Теперь время есть, будет. Столько, сколько нужно, чтобы жгучий холод вылился в камень, сбежала горячими слезами затаённая обида и боль. Нить, связывавшая его с отцом, не хотела рваться, тянулась сюда, к его имени, на тот свет, отмеряя бесконечность. Они больше никогда не пройдут вместе по старому переулку в квартале Учиха к магазину. Товарищи отца не будут приходить, отвлекая его делами Военной полиции от семьи. И Обито не сможет дуться, как в детстве. А отец больше не будет великодушен к его ребячеству.
- Никто... никогда... - выдавливал мальчик, захлёбываясь слезами. Рыдания сдавливали голосовые связки судорогой, мешая говорить. - Не будет меня любить, как ты.
Обито казалось, что уже никто не будет любить, и детство закончилось. Рухнула стена поддержки. Теперь ему положено заботиться о матери. О клане. И никому - о нём. Однажды у него будет шаринган, и это часть отца вернётся, чтобы сделать его сильнее, настоящим Учиха. Мальчишка изо всех сил вцепился в камень. Боль уходила, отпускала ненадолго. Но никогда не покидала совсем.
Солнце поднялось довольно высоко, проглядывая через кроны деревьев. Утро плавно переходило в день, и тренировка, которую назначил сенсей, наверное, уже началась. Какаши опять будет ругаться. И сенсей будет думать, что его задержали поручения Фугаку-сама. Но мальчик просто не мог двигаться по жизни, отвечать, интересоваться, предпринимать действия, не избавившись от засевшей, подобно осколку, тоски. Она колола, резала и холодила сердце чувством неискупимой вины, не отданного сыновьего уважения. И невосполнимой утраты.
Учиха глубоко вдохнул, позволяя последним рыданиям сотрясти его лёгкие, и медленно выдохнул. В голове прояснилось, на душе стало легче. Обито решительно расправил плечи и быстрым шагом направился на первый полигон. Сетка ограды начиналась в двухстах метрах от аллеи Памяти. Новоиспечённый чунин вскочил на забор, вытянулся, приложив ладонь козырьком. Непонятные силуэты что-то делали в самом центре. Обито спрыгнул на землю и подбежал к ним:
- Привет, я опоздал, но... меня попросили помочь, - говорить правду, говорить об этом вообще, мальчишке не хотелось.
- Врёшь, - невозмутимо констатировал Хатаке, которого, кажется, не учили, что иногда быть вежливым это делать вид, что веришь отговоркам. - Сенсей уже ушёл, его отозвали на миссию.
- Без нас? - изумился Обито.
- Наверное, что-то важное, - предположила Рин. - А ты что тренировать будешь?
- Ну, раз сенсея нет...
Присутствие незнакомых чунинов на "их" площадке было неприятно. Учиха уже собирался громко спросить, что они тут делают, когда из-за здоровенного колючего куста, куда сенсей обычно норовил их с Какаши бросить, выскочил Гай.
- Эй, Обито! - Радостно проорал не утерявший энергии юный шиноби. - Как дела?
- Замечательно, - огрызнулся Учиха. - А это твои товарищи?
- Это Асума, это Шизуне, - представил вторгшихся Майто.
- Очень приятно, - пробормотал Обито без особого воодушевления.
- Вы тоже тренируетесь сами? - спросила черноволосая куноичи.
- Сегодня да, - улыбнулась ей Рин. - Только от меня мало толку, я медик.
- Правда? - воскликнула Шизуне с интересом.
Обито понял, что у девчонок нашлась общая тема для разговора, и отошёл в сторону. Плохо, что отозвали сенсея. Упражнения в гендзюцу должны были пробудить шаринган, но без него тренировка опять откладывается на неопределённое время. Может, Фугаку-сама попросить?
- Обито? С тобой всё в порядке? - Какаши, как всегда, подкрался незаметно. Учиха чувствовал спиной неодобряющий взгляд. Да, он по-прежнему подпрыгивает от неожиданности, считает ворон и вообще всячески позорит звание чунина.
- Отвали! - крикнул он, отскакивая в сторону, - Пойди потренируйся в дистанционных атаках! Может, у тебя получится?
Какаши нахмурился.
- Против тебя ниндзюцу вообще не нужны, - отрезал холодно.
- Это потому что ты ничего... - в ярости накинулся на товарища по команде Обито и замер на полуслове. Прямо ему в лицо смотрело острие куная.
- Ма? - ехидно переспросил Хатаке.
Взгляды всех присутствующих обратились к ним.
- Какаши! Прекрати! - встревоженно потребовала Рин.
Гай и Асума оказались между ними, стараясь развести в стороны. Но Обито знал, если бы Какаши хотел его убить, кунай бы не остановился. Обито не смог бы его остановить, никогда не был готов к нападению, не складывались мысли на опережение и оценку любой ситуации как боевой. И от этого было совсем тошно.
- Ато что? Убьёшь меня? - крикнул он запальчиво. Отчаяние не лучший советчик, но именно оно, не оставляя пути назад, лучше всего служило мальчишке.
Пугало на миг растерялся.
- Нельзя, - вздохнул он огорчённо, - если бы ты был сильный, я бы мог вызвать тебя на бой. А слабых положено защищать.
Ярость душила и слепила, но Асума оказался на удивление крепким парнем с медвежьей хваткой. Вырывающийся Обито вынужден был наблюдать, как Хатаке невозмутимо направляется прочь с полигона, и был отпущен лишь тогда, когда спина проклятого Пугала скрылась из виду.
- Я тебя понимаю, - с сочувствием произнёс Гай. - Трудно не завидовать гению. Но мы тоже добьёмся результата, если будем упорно тренироваться!!!
Этот оглушительный лозунг добил Обито.
- Да что ты понимаешь! - завопил он в лицо зелёному чунину. - Я ничуть не хуже его! Я лучше!
Мальчишка рванул прочь со всех ног, домчался до забора и перепрыгнул одним махом, в тайне радуясь тому, как ловко это получилось. Ну и что, что он стал чунином вместе со всеми, и оказалось, что несмотря на весь героизм отряда Минато, звание чунина в той битве заслужили ещё четыре патрулировавшие деревню группы. Он всё равно мог бы получить его раньше, значительно раньше, если бы сенсей не оставлял в деревне! Если бы брал на миссии.
Вконец запыхавшись, несчастный и разбитый чунин оказался перед домом главы клана. Черноглазый малыш уже заинтересованно смотрел на него с крыльца. Сражение за Коноху, которое Итачи как-то умудрился увидеть и не пострадать в суматохе, совершенно изменило мальчика. Он больше не улыбался даже Обито. И однажды, просто так, выдал настоящий огненный шар.
Какаши внутренне корил себя. Поддался на провокацию какого-то трепла. Вот сколько раз нужно попадать в сложную ситуацию, чтобы научиться быть сдержанным? Если бы он сделал вид, что ему безразличны эти дистанционные техники, Учиха не смог бы довести накал до драки. А так Какаши буквально подсказал товарищу, как его удобнее атаковать. Словами. Но в словах оправдывались все боевые техники.
На сей раз его выручил опыт общения с АНБУ в первый год после смерти отца. Едва-едва. А если бы оправдание не пришло в голову, пришлось бы убить обезумевшего Учиху? Какаши прекрасно понимал, что это глупость. Ему пришлось бы отступить, оставляя задиру с ещё большим выигрышем. Как же непросто быть шиноби.
Хатаке присел на берегу реки в высокую жёсткую траву, спрятавшись в ней с головой. Достал из внутреннего кармана жилета крючок и аккуратно свёрнутую рыболовную леску. Нащупал в сумке обед, который ему уже не пригодится. Рис отличная приманка для рыбы.
На берегу реки с поплавком на привязи мысли приходили в порядок. Они будто оседали на воду, сбивались в упорядоченные спокойные косяки, переставали метаться. Над дистанционными техниками действительно стоило поработать. Мальчишка вытянул руку, силясь создать такой же сгусток чакры, как сенсей. Энергия обжигала ладонь, колола, ныла, травмируя каналы, но от руки отделяться не желала. Какаши тяжело вздохнул. Следует ли смириться с невозможностью? У сенсея получалось всё.
Поплавок затанцевал, приковывая к себе внимание. Ничто так не закаляет выдержку шиноби, как искусство рыбалки. Умение ждать, затаившись, поддерживать бдительность, дать объекту миссии почувствовать себя на свободе, проявить беспечность и... резко подсечь, вытаскивая из привычной среды.
Трепыхающаяся рыбина была мгновенно успокоена с помощью куная.
- Ты же знаешь, это его вина... - говорил суровый резкий голос, а жёлтые глаза впивались в самое нутро.
Какаши знал. И ничего не мог исправить. Теперь у него будет возможность выполнить миссию до конца. Одиночную, класса S, и никто не должен знать, как Хатаке пропадёт из деревни. Наверное, так же уходили Рафу и Амайя-сан, и ещё многие. Давали ли подобные задания Минато-сенсею?
Это не имело значения. У Какаши была своя миссия и цена, которую следовало уплатить за покой. До вечера ещё долго, достаточно, чтобы привести мысли в порядок и спланировать действия.
Едва солнце начало опускаться за горизонт, Хатаке провёл рукой по двум сумкам, прикреплённым к поясу, проверил чехлы, протекторы, спрятанные под ними сюрикены и выскочил в окно. В два прыжка забрался на каштановую магистраль, тянущуюся через весь квартал, оттуда на крышу кондитерской, и обгоняя свистящий в ушах ветер, понёсся к краю деревни. Оглянулся по сторонам, убеждаясь, что маршруты патрулирования не меняли с его последнего участия, и никого поблизости нет.
Мальчишка пересёк первый периметр, нарушая дисциплину. Лес шумел настороженно, тяжело, тяжёлые тучи быстро росли, надвигалась гроза. Нужную тропинку нашёл, не задумываясь, притаился, пропуская группу шиноби. Обычно никто не обращал внимания, но в докладах не должно появиться его имя. Выждав, Какаши двинулся дальше, бесшумно, осторожно, пока не достиг второй патрульной зоны. Тут он задержался, поджидая отряд. Пришлось использовать маскировку и до минимума скрыть чакру, риск исключался. Пролежав на холодной земле полчаса, Хатаке почуял запахи. Как и положено по правилам, группа взрослых чунинов двигалась молча, скрытно, внимательно оглядывая каждую ветку и куст. Обойти их было сложнее всего. Мальчишка просто лежал, растянувшись, зарывшись в листву. Единственное место, которое не обшарят патрульные - открытое, и если хоть звук дыхания выдаст его... Какаши затаился, не дыша, и старался даже стук сердца умерить. Впасть в полусон, как учат правила маскировки. Руки и ноги наливались холодом, затем Какаши вовсе перестал их чувствовать. Оставалось только обоняние, говорившее о том, что один из патрульных находится совсем рядом, и даже может наступить на него. Лёгкие требовали кислорода, но так близко его вдох услышат. Хатаке стоически выносил удушие, боясь напрячься и выдать себя непроизвольной судорогой. Отсутствие контроля над телом вызывало неуверенность. Наконец, шиноби отошёл, и стало можно очень медленно и осторожно втянуть в себя воздух. Слабая струйка сначала не произвела совершенно никакого эффекта, и только спустя несколько секунд стало немного легче. Вдох длился почти минуту, столько же длился выдох, пока чунины Конохи не отошли достаточно далеко.
Какаши шевельнулся и жадно глотнул кислород. На руку ему всё же наступили. Потерев занывший синяк, мальчишка ползком направился вглубь леса. Примерно через тридцать метров привстал, огляделся. Сумерки в густых зарослях стали почти непроглядными. Глаза привыкали к ним постепенно. Ещё сто метров на север, до двух высоких пней, немного восточнее дерево с двумя верхушками. Какаши снова сверился с направлением, прокрался, прислушиваясь, ещё метров двести, и тут остановился. Вводные данные редко отличались точностью, но эти просто образец. Даже выемка в земле была на месте. Чунин отполз под старую замшелую колоду, сделал небольшой подкоп, проковырял ствол, увеличивая пространство, и свернулся там, маленький, тихий, незаметный для посторонних глаз десятилетний ребёнок. С миссией высочайшей секретности.
Прошло ещё полчаса, окончательно стемнело. Из-под колоды не было видно совершенно ничего. Сырость пробирала до костей, грозно шумели вершины, понижение атмосферного давления сказывалось на чакре, что способствовало наибольшей скрытности. Для взрослых шиноби это хорошо, позволяет почти незаметно покинуть деревню. Какаши же подобные скачки были не по нутру.
Холод уже переходил в оцепенение, когда упали первые крупные капли. Вода затекала в его нору, но снаружи уже шелестели тихие шаги, вплетаясь в шум дождя. Шесть запахов. Хатаке очень медленно и глубоко вдохнул. Вода попала под жилет, бороться с дрожью становилось всё труднее.
Не было слышно ни звука. Но двоих шиноби он узнал, именно их вещи ему давали понюхать утром.
Потом появились другие. Чунин затруднялся узнать каждого лично, и всё же это точно были шиноби Конохи. Снаружи раздался короткий свит, оборвавшийся звоном отражённого оружия. Земляная техника сотрясла почву, воздух наполнился озоном. Яркие вспышки освещали тьму, но оглушительные раскаты гудели над самой головой, а не высоко в небе. Идеально подобранное время. Шиноби Листа были обречены. Хатаке мог уравнять шансы, выскочив из своего убежища. Враг не знал о его присутствии, мальчишка успел бы убить одного из врагов и отвлечь внимание остальных. Но у него была миссия, и Какаши втягивал в себя запах крови и озона. Райтон убивал Конохцев, а он должен был сидеть, оцепеневший от ужаса и заполнившей выемку холодной воды, ждать, когда они все погибнут. Его предупреждали.
Кровью пахло очень близко, видимо, один из врагов был ранен. Шум стих, и звуки удалились. Какаши вылез из своего убежища, настороженно поозирался. Ливень смывал даже кровь, следовать за противником по обонянию было невозможно. Мальчишка наобум сунулся следом. Метров через десять ему попался слабый запах. Капля крови осталась на внутренней стороне листа. Хатаке взбодрился. Двинулся вперёд чуть уверенней, но всё так же осторожно, опасаясь пропустить следы.
Кажется, шиноби сделали ставку на скорость и пустились во весь опор. Взбираясь на дерево, один из них обломал тонкую веточку. Какаши запрыгнул наверх, поводил головой, перебрался чуть правее, на следующее дерево и, наконец, обнаружил едва уловимый запах. Кровь. Её даже не попытались остановить. Мысленно отметив для себя последствия спешки, Какаши направился в сторону, избранную врагом. Изредка ему попадались обрывки запаха, но вскоре он прекратился, пришлось следовать наугад.
Гроза оказалась короткой, вскоре небо засияло звёздами, выглянула луна, освещая притихший мокрый лес. Теперь можно было прибавить скорости, ведь чунин обнаружит неприятеля гораздо раньше. Мысли о погибших не давали покоя. У него не было времени даже посмотреть на них. Там могли оказаться раненые, выжившие. Этого нельзя.
Какаши начал беспокоиться, либо враги ушли далеко вперёд, либо он сбился со следа, так как не мог обнаружить их долгое время. А что, если они затаились ге-то и решили немного переждать, проверить, нет ли погони? Тогда они вполне могли видеть Какаши и изменить направление. Хотя, на ребёнка скорее напали бы, с шестью джоунинами ему не справиться.
Следовало вернуться и поискать получше, но тогда он уже точно не догонит никого. А для Паккуна отсутствовал образец запаха. Мальчишка мысленно треснул себя по голове. Можно было взять образец крови ещё там, возле колоды.
Ещё пятнадцать минут Какаши казалось, что он бежит в никуда и так домчится до самой границы, но движение воздуха поставило всё на места. Они действительно двигались восточней, и теперь Какаши практически поравнялся с вражеским отрядом. Оставалось держаться против ветра и надеяться, что больше никто не попадётся на пути. Безучастно наблюдать гибель своих было жутко, но ещё жутче, если придётся их убивать самому.
Было глубоко за полночь. Желудок начал требовать своё, и Хатаке проглотил пищевую таблетку. На миссии нет места для лишнего веса, даже если это припасы. А ещё неуместны посторонние запахи.
Теряясь в догадках и сомнениях по поводу миссии, он осторожно и быстро двигался через лес на максимальной дистанции, довольствуясь той уверенностью, которую ему давали порывы ветра. Близилась линия фронта. Задача казалась почти выполненной, и Хатаке отчаянно молился о том, чтобы не наткнуться на Конохцев. Несколько раз преследуемые им шиноби останавливались, и тогда Какаши приближался к ним на опасно короткую дистанцию. Вместе они пережидали, мальчишка боялся услышать знакомый свист, почуять кровь и дым. Но ночь стояла тихая, видимо, Облако тоже не желало привлекать к себе внимание.
Перед самым рассветом, когда ветер сменил направление, Какаши пришлось перестроиться к западу, чтобы находиться максимально далеко от цели, и тут он почувствовал то, что заставило мальчишку замереть на месте. Неужели? Один запах из всех, о котором он совершенно не думал, потому что это было бы невозможно. Слишком чудовищно. Шмыгнув носом, Какаши убедился. Двигаться он продолжал с удвоенной осторожностью, словно надеялся, что и шиноби Облака поступят так же. Но разве можно незаметно пройти мимо отряда Намикадзе Минато?
Каждый метр приближал к неотвратимому, и Какаши знал, что не справится. Кумчанам не убить Жёлткую Молнию, а он не способен на предательство. Даже ради деревни, даже ради миссии. На глазах выступили слёзы, скатились в нос, защекотали. Хатаке казался себе беспомощным и бесполезным, загнанным в угол, из которого невозможно выбраться. Жестокие жёлтые глаза взирали на него с тёмного неба, голос шелестел вместе с тяжёлыми мокрыми листьями:
- Ты же знаешь, это его вина...
Теперь и его вина тоже. Какаши сын предателя, потому что тоже предал бы сенсея и деревню, и всех, даже проклятое Трепло, тихую Рин и непонятного Гая. Потому что не сможет сейчас подойти к Минато и воспользоваться его доверием, чтобы нанести удар.
А сенсей? Чтобы он сказал в такой ситуации? Сенсей бы нашёл выход. Сенсей всегда находил выход и всех спасал. Какаши тихо шмыгнул, забалансировал на скользкой мокрой ветке и двинулся дальше, размышляя, как можно удержать сенсея подальше. Если дать о себе знать, Жёлтая Молния сразу забеспокоится и решит, что мальчишка преследует врагов. Голова гудела от напряжения и пустоты. Казалось, единственное, что оставалось - скрываться и надеяться, что шиноби Облака тоже скрываются. Ведь удавалось же Какаши обманывать Минато-сенсея, ведь не обладает же он нюхом. Быстро передвигаться по мокрым веткам без помощи чакры было сложно и опасно, Какаши поминутно рисковал упасть, цеплялся за всё подряд, производя небольшой, но всё же шум. Он двигался между двумя отрядами, рассчитывая в случае необходимости рвануть навстречу Жёлтой Молнии и умолять сохранить всё в тайне.
Но сенсей увёл свою группу. Просто взял и исчез. Какаши только сейчас заметил, как рвано бьётся сердце. Не придётся. Не придут. Нахлынувшая эйфория мешала концентрации, но линия фронта приближалась, и спустя час Хатаке оставил отряд в покое.
Условная граница спала тревожно. Каждое дерево грозило ощетиниться сталью, разлететься жарким воздухом и мелкими щепками. Приходилось осторожно обходить чьи-то ловушки, огибать образованные стихией проплешины, перескакивать через согнутые, поваленные и застрявшие деревья. Фрагменты тел уже не вызывали ни ужаса, ни жалости. Их нарочно оставляли и минировали.
Ветер снова донёс знакомый запах. Сенсей старался держаться достаточно далеко, чтобы следить за ним?
Какаши благодарно и виновато улыбнулся. Может, однажды и он станет таким сообразительным, способным всё схватывать на лету, проникать в суть событий и находить выход из всех ситуаций. Спасать всех. Сейчас же у него не получалось. Какаши с горечью вспомнил группу, потерпевшую поражение у деревни. Выжил ли кто-то? Наверное, существовал выход, что-то можно было сделать.
Остаток ночи пролетел в дороге. Какаши пришлось съесть ещё одну таблетку, чтобы не выбиться из сил. Близился рассвет, стало довольно прохладно. Металлические протекторы притягивали холод. Оружие будто потяжелело в чехлах.
Какаши остановился, пропуская ещё одну группу. Вцепился в мокрое дерево, затаился. Шиноби прошли мимо. Мальчишка выждал ещё десяток минут и продолжил свой путь. Более, чем безостановочный бег, его вымотали постоянные терзания и напряжение. Возможно, с опытом он научится относиться ко всему спокойней, или хотя бы держать свои эмоции под контролем, сейчас же переживания сказывались упадком сил и пониженной бдительностью. Благо, деревня приближалась с каждым шагом.
Уже в первых робких лучах солнца пришлось пропустить ещё один отряд. Хатаке прокручивал в голове ситуацию, искал из неё выход. Их можно было предупредить, заставить отступить. Но как? Раненные, может кто-то из них был просто ранен... точно! Мальчишка до боли закусил губу. Он мог постараться их ранить, как-то. Ведь он тоже владеет Райтоном. Просто ранить, но так, чтобы их не убили. На душе стало ещё тяжелее.
Халатное отношение к тренировкам снова обернулось горечью. Какаши замедлил бег и свернул к тому место, где всё произошло, надеясь по следам определить, выжил ли кто-то. Ведь поинтересоваться ему будет не позволено. Мальчишка остановился, словно налетел на стену. Снова сенсей? Внутри поднялось раздражение. Да что он всё знает на свете!
Чунин взял себя в руки и не спеша подошёл к Минато.
- Привет, Какаши, - поздоровался учитель всё так же беззаботно.
- Сенсей..?
- Никто, - ответил Жёлтая Молния тихо. - Тела просто забрали.
Какаши тоже не ощущал едкого запаха лекарств. А если даже следов ириочакры нет...
- Сенсей, я мог их спасти, - выговорил он, - но я даже не подумал об этом. Не тренировался.
- Так всегда, Какаши, - Минато положил руку на плечо мальчишке, и тот в кои то веки не отстранился. - После кажется, что можно было. И трудно смотреть в глаза их близким. Так всегда, привыкай.
- Но Вы же всегда всех спасаете! - возмутился Хатаке.
- Не всегда, - покачал головой Жёлтая Молния. - Когда мы сражались против Скалы, я всех защитил?
- Но Вы...
- Но будь я чуть-чуть быстрее, кто-то бы выжил. Может, отец Обито. Может, брат Фугаку. Или те трое генинов, которые погибли в самой деревне, помогая медикам.
- Вы тоже сожалеете, сенсей? - Какаши поднял лицо, разглядывая светловолосого молодого мужчину, который был самым сильным в деревне, самым проницательным, и добродушным до неприличия.
- Все сожалеют, это участь шиноби. Иди. У меня ещё дела.
Какаши кивнул, возвращаться в деревню вместе было бы нежелательно. Сделав несколько шагов, он остановился.
- Сенсей?
Намикадзе обернулся к нему.
- А почему правил работы в команде именно пять?
- А... - усмехнулся джоунин. - Вы столько ошибок сделали.
Какаши ещё некоторое время смотрел ему вслед с изумлением. Сенсей придумал их на ходу? Просто так? Разве могут такие важные вещи быть выдумкой? Мальчишка решил верить в гениальность своего наставника, ибо крамольные мысли о сути всех правил в этот момент посетили его голову.
Автор: Шекспира.
Рейтинг: G.
Жанр: приключения, трагедия.
Размер: миди (4400 слов).
Персонажи: Какаши, Обито, Рин, Минато.
Дисклеймер: Кишимото-сан.
Разрешение на размещение: с указанием источника.
Предупреждение: OOC. Играюсь временем
Читателей, которые болезненно воспринимают отступление от канона и грамматики, прошу не открывать кат.
Претензии и жалобы автор не принимает.- Ты же знаешь, это его вина... - голос звучал в голове Какаши, вызывая чёрную беспомощную ярость. Молния затрещала на кончиках пальцев голубыми разрядами. Конечно он знал. Всегда знал, каждый день, на каждой миссии, что унаследовал это бремя вместе с лицом и именем. Не знал, как бывает иначе, но так, как было - плохо, и ему не нравилось.
Появился запах сенсея, эмоции пришлось спрятать вместе с постыдной тайной.
- Привет, Какаши! - поздоровался Минато, как всегда, весело.
- Здравствуйте, сенсей, - Хатаке заставил свой голос звучать безразлично. Минато-сенсей не успокоится, если обнаружит, что его ученика что-то гнетёт. Знал ли Жёлтая Молния, или у него получалось непроизвольно, но вот эта улыбка и непобедимая доброжелательность, заставлявшие любого собеседника чувствовать себя обозлённым маленьким мальчиком, которого терпеливо выслушивает готовый помочь взрослый, были мощнейшим оружием. Они не убивали, хуже, они заставляли жить.
- Ну, как дела с техникой?
- Хорошо.
Сенсей несколько секунд разглядывал его лукаво, мальчишка понял, что сейчас последует какая-то шутка, которая смягчит его настроение и заранее улыбнулся. Может, Минато-сенсей и был прав, не стоит постоянно хмуриться. Но сенсей не знал его тайны и не нёс бремени ответственности за то, что не мог остановить.
- А я вот ещё одну технику придумал, только пока её сложно контролировать, - Намикадзе вытянул руку, и чакра в ней собралась в видимый глазу сияющий сгусток, закружилась, превращаясь в сверкающее кольцо. - Не возражаешь?
Какаши кивнул, приглашая сенсея воспользоваться его манекенами, местами подпаленными и густо иссеченными. Чунин во все глаза смотрел на мощнейший заряд. Техника обещала быть сокрушительной. Минато разбежался, прыгнул, будто уворачивался от невидимого оружия, брошенного деревянным столбом, и со всего маху залепил в него этим сгустком. Раздался взрыв, гулкий, со свистом разлетелись щепки, на древесине остались глубокие спиральные следы, обглодавшие кору и едва ли не треть самого столба.
- Круто! - выдохнул Какаши.
- Не очень, - нахмурился Минато. - Не могу понять, как она действует. Должна взрываться.
- Но сенсей, Вы же находитесь слишком близко! - запротестовал Хатаке.
- Инерции моего движения должно хватить, чтобы столкновение со сферой отбросило противника.
- Направленный взрыв? - удивился Хатаке.
- Именно, ума не приложу, как она это делает.
- Кто? - ученик взглянул на сенсея с недоверием.
- Кушина, - признался Минато, - она делает это с помощью Девятихвостого, но она может её метать созданной из чакры лапой. А я хочу сделать направленный взрыв, который сам отталкивает противника.
Хатаке промолчал. Последнее время он начал подозревать кое-что об отношениях сенсея и Злюки, и уже не был уверен, как к ней относиться. Теперь, наверное, у неё было право вмешиваться в дела команды.
- А у тебя всё ещё проблема с дальними атаками? - прервал его размышления Жёлтая Молния.
Хатаке потупился. Даже Обито со своим Фениксом мог атаковать довольно далеко, а у Какаши ничего не получалось. Молния сложно поддавалась формированию, хотя её и было проще извлекать.
- Может, тоже попробуешь шар? Это просто, - настаивал сенсей.
- Нет, - буркнул Какаши. Шар у него тоже не получался. Вообще ничего не получалось, даже такого вот бесформенного сгустка. Получалось наполнять чакрой кунаи и метать их, на миг парализуя противника, получалось за этот миг подбираться вплотную, получалось двигаться быстрее куная, это уже сложно было назвать бегом, учитывая, какой процент скорости достигался физическими действиями, а какой чакрой.
Но создать средоточие для концентрации чакры не получалось абсолютно.
- Знаешь, этому должно быть объяснение, - Жёлтая Молния сел на траву. Хатаке поёжился, оказывается, когда на тебе разбирают причины неудачи, очень неуютно. Впервые он посочувствовал Обито. - У дистанционных техник большие проблемы с точностью, они редко оказываются смертельными, или, как ты любишь говорить, эффективными. Дальняя атака не для того, чтобы выполнить конечную задачу - уничтожение. А ты именно её ставишь?
Какаши пожал плечами:
- А разве это не конечная задача, уничтожить врага?
- Может быть, - кивнул Минато, - но что, если твой противник я?
- Нуу, мне нужно держаться подальше от Ваших маяков, - мальчишка почесал косматые вихры.
- А если я обстреляю тебя, и тебе останется либо стоять на месте, либо двигаться мимо одного из маяков? - настаивал джоунин.
- Тогда Каварими, - упрямился Какаши.
- Хорошо, - Намикадзе довольно улыбнулся. С Мелким стало даже интереснее спорить, чем с Джирайей-сенсеем. - Ну а если моя задача просто обойти тебя?
- Ма... - чунин растерялся.
- Да, да, - радостно заявил джоунин. - Мне достаточно пробежать мимо тебя. И любой маяк я могу для этого использовать.
- Тогда мне нужно отступить к маяку раньше вас, - пробубнил Хатаке, понимая, что никаким движением не обогнать Шуншин.
- И что ты сделаешь?
Какаши уже представил себя бегущим вслед за проворным сенсеем. Провал. Следовало думать как-то иначе. Запах Рин он почувствовал лишь немногим раньше, чем прозвучал её голос:
- Сенсей, вам нельзя давать расслабляться и разбрасывать маяки для Шуншина, - весело заявила Инудзука, появляясь с подветренной стороны.
Какаши показал девочке большой палец, и та залилась краской. Научилась всё же подкрадываться.
- Это верно, - согласился с ней Намикадзе. - Хотя Фугаку считает, что мне вообще нельзя давать расслабляться.
- У Фугаку-сана преимущество, он может использовать гендзюцу, - заметила Рин.
- И то правда.
- Тогда нам остаётся только постоянно атаковать Вас? - предположил Какаши.
- А если я не собираюсь позволять тебе подойти близко?
- Понятно! - воскликнул ученик. - Дальние атаки нужны для того, чтобы заставлять противника двигаться так, как мне нужно.
- Один жабий отшельник добавил бы, что чем хитрее, тем лучше, - усмехнулся Минато.
Оставалась одна маленькая проблема, находиться в центре событий, действовать гораздо интереснее, чем стоять в сторонке и планировать что-то. Какаши предстоит очередной раз поступиться личными желаниями ради эффективного выполнения миссии.
- Ну что ж, когда все соберутся, можно будет продолжить тренировку по использованию гендзюцу, - заявил довольный собой джоунин.
- Давайте начнём без Обито, он всё равно опоздает, - предложил Хатаке. Сочувствие успело выветриться, а возможность ужалить Учиху тем, что тренировка началась без него, казалась заманчивой.
- Какаши, мы же команда, - укорил его сенсей.
- Хорошо, что нам позволили сохранить состав, - улыбнулась Рин.
Какаши подумал, что, наверное, сенсею пришлось для этого пожертвовать чуть больше, чем другим членам отряда, так как Злюка две недели никого из них не "ставила на место", и вообще игнорировала существование команды Минато. Зато Обито стал жутко раздражительным, и чуть ли не на каждом шагу лез со своим Катоном и шаринганом.
Мелкие шероховатости, многочисленные грани и разводы на Камне памяти выглядели шрамами. Будто памятник героям испытал весь огонь, лёд и сталь, всё, через что прошли имена. Имена. И эта память достанется в наследство тем, кого назовут в честь героев. Обито погладил шершавую поверхность. Прежде его задерживали миссии, друзья, команда. Находилось так много оправданий не навещать отца, сбегать от семейных конфликтов. Отец не учил его владеть оружием, зато всегда понимал и поддерживал.
Время нашлось только на похороны. Попрощаться. Многое невысказанное, благодарность, уважение, тоска накипело твёрдой коркой на сердце. Теперь время есть, будет. Столько, сколько нужно, чтобы жгучий холод вылился в камень, сбежала горячими слезами затаённая обида и боль. Нить, связывавшая его с отцом, не хотела рваться, тянулась сюда, к его имени, на тот свет, отмеряя бесконечность. Они больше никогда не пройдут вместе по старому переулку в квартале Учиха к магазину. Товарищи отца не будут приходить, отвлекая его делами Военной полиции от семьи. И Обито не сможет дуться, как в детстве. А отец больше не будет великодушен к его ребячеству.
- Никто... никогда... - выдавливал мальчик, захлёбываясь слезами. Рыдания сдавливали голосовые связки судорогой, мешая говорить. - Не будет меня любить, как ты.
Обито казалось, что уже никто не будет любить, и детство закончилось. Рухнула стена поддержки. Теперь ему положено заботиться о матери. О клане. И никому - о нём. Однажды у него будет шаринган, и это часть отца вернётся, чтобы сделать его сильнее, настоящим Учиха. Мальчишка изо всех сил вцепился в камень. Боль уходила, отпускала ненадолго. Но никогда не покидала совсем.
Солнце поднялось довольно высоко, проглядывая через кроны деревьев. Утро плавно переходило в день, и тренировка, которую назначил сенсей, наверное, уже началась. Какаши опять будет ругаться. И сенсей будет думать, что его задержали поручения Фугаку-сама. Но мальчик просто не мог двигаться по жизни, отвечать, интересоваться, предпринимать действия, не избавившись от засевшей, подобно осколку, тоски. Она колола, резала и холодила сердце чувством неискупимой вины, не отданного сыновьего уважения. И невосполнимой утраты.
Учиха глубоко вдохнул, позволяя последним рыданиям сотрясти его лёгкие, и медленно выдохнул. В голове прояснилось, на душе стало легче. Обито решительно расправил плечи и быстрым шагом направился на первый полигон. Сетка ограды начиналась в двухстах метрах от аллеи Памяти. Новоиспечённый чунин вскочил на забор, вытянулся, приложив ладонь козырьком. Непонятные силуэты что-то делали в самом центре. Обито спрыгнул на землю и подбежал к ним:
- Привет, я опоздал, но... меня попросили помочь, - говорить правду, говорить об этом вообще, мальчишке не хотелось.
- Врёшь, - невозмутимо констатировал Хатаке, которого, кажется, не учили, что иногда быть вежливым это делать вид, что веришь отговоркам. - Сенсей уже ушёл, его отозвали на миссию.
- Без нас? - изумился Обито.
- Наверное, что-то важное, - предположила Рин. - А ты что тренировать будешь?
- Ну, раз сенсея нет...
Присутствие незнакомых чунинов на "их" площадке было неприятно. Учиха уже собирался громко спросить, что они тут делают, когда из-за здоровенного колючего куста, куда сенсей обычно норовил их с Какаши бросить, выскочил Гай.
- Эй, Обито! - Радостно проорал не утерявший энергии юный шиноби. - Как дела?
- Замечательно, - огрызнулся Учиха. - А это твои товарищи?
- Это Асума, это Шизуне, - представил вторгшихся Майто.
- Очень приятно, - пробормотал Обито без особого воодушевления.
- Вы тоже тренируетесь сами? - спросила черноволосая куноичи.
- Сегодня да, - улыбнулась ей Рин. - Только от меня мало толку, я медик.
- Правда? - воскликнула Шизуне с интересом.
Обито понял, что у девчонок нашлась общая тема для разговора, и отошёл в сторону. Плохо, что отозвали сенсея. Упражнения в гендзюцу должны были пробудить шаринган, но без него тренировка опять откладывается на неопределённое время. Может, Фугаку-сама попросить?
- Обито? С тобой всё в порядке? - Какаши, как всегда, подкрался незаметно. Учиха чувствовал спиной неодобряющий взгляд. Да, он по-прежнему подпрыгивает от неожиданности, считает ворон и вообще всячески позорит звание чунина.
- Отвали! - крикнул он, отскакивая в сторону, - Пойди потренируйся в дистанционных атаках! Может, у тебя получится?
Какаши нахмурился.
- Против тебя ниндзюцу вообще не нужны, - отрезал холодно.
- Это потому что ты ничего... - в ярости накинулся на товарища по команде Обито и замер на полуслове. Прямо ему в лицо смотрело острие куная.
- Ма? - ехидно переспросил Хатаке.
Взгляды всех присутствующих обратились к ним.
- Какаши! Прекрати! - встревоженно потребовала Рин.
Гай и Асума оказались между ними, стараясь развести в стороны. Но Обито знал, если бы Какаши хотел его убить, кунай бы не остановился. Обито не смог бы его остановить, никогда не был готов к нападению, не складывались мысли на опережение и оценку любой ситуации как боевой. И от этого было совсем тошно.
- Ато что? Убьёшь меня? - крикнул он запальчиво. Отчаяние не лучший советчик, но именно оно, не оставляя пути назад, лучше всего служило мальчишке.
Пугало на миг растерялся.
- Нельзя, - вздохнул он огорчённо, - если бы ты был сильный, я бы мог вызвать тебя на бой. А слабых положено защищать.
Ярость душила и слепила, но Асума оказался на удивление крепким парнем с медвежьей хваткой. Вырывающийся Обито вынужден был наблюдать, как Хатаке невозмутимо направляется прочь с полигона, и был отпущен лишь тогда, когда спина проклятого Пугала скрылась из виду.
- Я тебя понимаю, - с сочувствием произнёс Гай. - Трудно не завидовать гению. Но мы тоже добьёмся результата, если будем упорно тренироваться!!!
Этот оглушительный лозунг добил Обито.
- Да что ты понимаешь! - завопил он в лицо зелёному чунину. - Я ничуть не хуже его! Я лучше!
Мальчишка рванул прочь со всех ног, домчался до забора и перепрыгнул одним махом, в тайне радуясь тому, как ловко это получилось. Ну и что, что он стал чунином вместе со всеми, и оказалось, что несмотря на весь героизм отряда Минато, звание чунина в той битве заслужили ещё четыре патрулировавшие деревню группы. Он всё равно мог бы получить его раньше, значительно раньше, если бы сенсей не оставлял в деревне! Если бы брал на миссии.
Вконец запыхавшись, несчастный и разбитый чунин оказался перед домом главы клана. Черноглазый малыш уже заинтересованно смотрел на него с крыльца. Сражение за Коноху, которое Итачи как-то умудрился увидеть и не пострадать в суматохе, совершенно изменило мальчика. Он больше не улыбался даже Обито. И однажды, просто так, выдал настоящий огненный шар.
Какаши внутренне корил себя. Поддался на провокацию какого-то трепла. Вот сколько раз нужно попадать в сложную ситуацию, чтобы научиться быть сдержанным? Если бы он сделал вид, что ему безразличны эти дистанционные техники, Учиха не смог бы довести накал до драки. А так Какаши буквально подсказал товарищу, как его удобнее атаковать. Словами. Но в словах оправдывались все боевые техники.
На сей раз его выручил опыт общения с АНБУ в первый год после смерти отца. Едва-едва. А если бы оправдание не пришло в голову, пришлось бы убить обезумевшего Учиху? Какаши прекрасно понимал, что это глупость. Ему пришлось бы отступить, оставляя задиру с ещё большим выигрышем. Как же непросто быть шиноби.
Хатаке присел на берегу реки в высокую жёсткую траву, спрятавшись в ней с головой. Достал из внутреннего кармана жилета крючок и аккуратно свёрнутую рыболовную леску. Нащупал в сумке обед, который ему уже не пригодится. Рис отличная приманка для рыбы.
На берегу реки с поплавком на привязи мысли приходили в порядок. Они будто оседали на воду, сбивались в упорядоченные спокойные косяки, переставали метаться. Над дистанционными техниками действительно стоило поработать. Мальчишка вытянул руку, силясь создать такой же сгусток чакры, как сенсей. Энергия обжигала ладонь, колола, ныла, травмируя каналы, но от руки отделяться не желала. Какаши тяжело вздохнул. Следует ли смириться с невозможностью? У сенсея получалось всё.
Поплавок затанцевал, приковывая к себе внимание. Ничто так не закаляет выдержку шиноби, как искусство рыбалки. Умение ждать, затаившись, поддерживать бдительность, дать объекту миссии почувствовать себя на свободе, проявить беспечность и... резко подсечь, вытаскивая из привычной среды.
Трепыхающаяся рыбина была мгновенно успокоена с помощью куная.
- Ты же знаешь, это его вина... - говорил суровый резкий голос, а жёлтые глаза впивались в самое нутро.
Какаши знал. И ничего не мог исправить. Теперь у него будет возможность выполнить миссию до конца. Одиночную, класса S, и никто не должен знать, как Хатаке пропадёт из деревни. Наверное, так же уходили Рафу и Амайя-сан, и ещё многие. Давали ли подобные задания Минато-сенсею?
Это не имело значения. У Какаши была своя миссия и цена, которую следовало уплатить за покой. До вечера ещё долго, достаточно, чтобы привести мысли в порядок и спланировать действия.
Едва солнце начало опускаться за горизонт, Хатаке провёл рукой по двум сумкам, прикреплённым к поясу, проверил чехлы, протекторы, спрятанные под ними сюрикены и выскочил в окно. В два прыжка забрался на каштановую магистраль, тянущуюся через весь квартал, оттуда на крышу кондитерской, и обгоняя свистящий в ушах ветер, понёсся к краю деревни. Оглянулся по сторонам, убеждаясь, что маршруты патрулирования не меняли с его последнего участия, и никого поблизости нет.
Мальчишка пересёк первый периметр, нарушая дисциплину. Лес шумел настороженно, тяжело, тяжёлые тучи быстро росли, надвигалась гроза. Нужную тропинку нашёл, не задумываясь, притаился, пропуская группу шиноби. Обычно никто не обращал внимания, но в докладах не должно появиться его имя. Выждав, Какаши двинулся дальше, бесшумно, осторожно, пока не достиг второй патрульной зоны. Тут он задержался, поджидая отряд. Пришлось использовать маскировку и до минимума скрыть чакру, риск исключался. Пролежав на холодной земле полчаса, Хатаке почуял запахи. Как и положено по правилам, группа взрослых чунинов двигалась молча, скрытно, внимательно оглядывая каждую ветку и куст. Обойти их было сложнее всего. Мальчишка просто лежал, растянувшись, зарывшись в листву. Единственное место, которое не обшарят патрульные - открытое, и если хоть звук дыхания выдаст его... Какаши затаился, не дыша, и старался даже стук сердца умерить. Впасть в полусон, как учат правила маскировки. Руки и ноги наливались холодом, затем Какаши вовсе перестал их чувствовать. Оставалось только обоняние, говорившее о том, что один из патрульных находится совсем рядом, и даже может наступить на него. Лёгкие требовали кислорода, но так близко его вдох услышат. Хатаке стоически выносил удушие, боясь напрячься и выдать себя непроизвольной судорогой. Отсутствие контроля над телом вызывало неуверенность. Наконец, шиноби отошёл, и стало можно очень медленно и осторожно втянуть в себя воздух. Слабая струйка сначала не произвела совершенно никакого эффекта, и только спустя несколько секунд стало немного легче. Вдох длился почти минуту, столько же длился выдох, пока чунины Конохи не отошли достаточно далеко.
Какаши шевельнулся и жадно глотнул кислород. На руку ему всё же наступили. Потерев занывший синяк, мальчишка ползком направился вглубь леса. Примерно через тридцать метров привстал, огляделся. Сумерки в густых зарослях стали почти непроглядными. Глаза привыкали к ним постепенно. Ещё сто метров на север, до двух высоких пней, немного восточнее дерево с двумя верхушками. Какаши снова сверился с направлением, прокрался, прислушиваясь, ещё метров двести, и тут остановился. Вводные данные редко отличались точностью, но эти просто образец. Даже выемка в земле была на месте. Чунин отполз под старую замшелую колоду, сделал небольшой подкоп, проковырял ствол, увеличивая пространство, и свернулся там, маленький, тихий, незаметный для посторонних глаз десятилетний ребёнок. С миссией высочайшей секретности.
Прошло ещё полчаса, окончательно стемнело. Из-под колоды не было видно совершенно ничего. Сырость пробирала до костей, грозно шумели вершины, понижение атмосферного давления сказывалось на чакре, что способствовало наибольшей скрытности. Для взрослых шиноби это хорошо, позволяет почти незаметно покинуть деревню. Какаши же подобные скачки были не по нутру.
Холод уже переходил в оцепенение, когда упали первые крупные капли. Вода затекала в его нору, но снаружи уже шелестели тихие шаги, вплетаясь в шум дождя. Шесть запахов. Хатаке очень медленно и глубоко вдохнул. Вода попала под жилет, бороться с дрожью становилось всё труднее.
Не было слышно ни звука. Но двоих шиноби он узнал, именно их вещи ему давали понюхать утром.
Потом появились другие. Чунин затруднялся узнать каждого лично, и всё же это точно были шиноби Конохи. Снаружи раздался короткий свит, оборвавшийся звоном отражённого оружия. Земляная техника сотрясла почву, воздух наполнился озоном. Яркие вспышки освещали тьму, но оглушительные раскаты гудели над самой головой, а не высоко в небе. Идеально подобранное время. Шиноби Листа были обречены. Хатаке мог уравнять шансы, выскочив из своего убежища. Враг не знал о его присутствии, мальчишка успел бы убить одного из врагов и отвлечь внимание остальных. Но у него была миссия, и Какаши втягивал в себя запах крови и озона. Райтон убивал Конохцев, а он должен был сидеть, оцепеневший от ужаса и заполнившей выемку холодной воды, ждать, когда они все погибнут. Его предупреждали.
Кровью пахло очень близко, видимо, один из врагов был ранен. Шум стих, и звуки удалились. Какаши вылез из своего убежища, настороженно поозирался. Ливень смывал даже кровь, следовать за противником по обонянию было невозможно. Мальчишка наобум сунулся следом. Метров через десять ему попался слабый запах. Капля крови осталась на внутренней стороне листа. Хатаке взбодрился. Двинулся вперёд чуть уверенней, но всё так же осторожно, опасаясь пропустить следы.
Кажется, шиноби сделали ставку на скорость и пустились во весь опор. Взбираясь на дерево, один из них обломал тонкую веточку. Какаши запрыгнул наверх, поводил головой, перебрался чуть правее, на следующее дерево и, наконец, обнаружил едва уловимый запах. Кровь. Её даже не попытались остановить. Мысленно отметив для себя последствия спешки, Какаши направился в сторону, избранную врагом. Изредка ему попадались обрывки запаха, но вскоре он прекратился, пришлось следовать наугад.
Гроза оказалась короткой, вскоре небо засияло звёздами, выглянула луна, освещая притихший мокрый лес. Теперь можно было прибавить скорости, ведь чунин обнаружит неприятеля гораздо раньше. Мысли о погибших не давали покоя. У него не было времени даже посмотреть на них. Там могли оказаться раненые, выжившие. Этого нельзя.
Какаши начал беспокоиться, либо враги ушли далеко вперёд, либо он сбился со следа, так как не мог обнаружить их долгое время. А что, если они затаились ге-то и решили немного переждать, проверить, нет ли погони? Тогда они вполне могли видеть Какаши и изменить направление. Хотя, на ребёнка скорее напали бы, с шестью джоунинами ему не справиться.
Следовало вернуться и поискать получше, но тогда он уже точно не догонит никого. А для Паккуна отсутствовал образец запаха. Мальчишка мысленно треснул себя по голове. Можно было взять образец крови ещё там, возле колоды.
Ещё пятнадцать минут Какаши казалось, что он бежит в никуда и так домчится до самой границы, но движение воздуха поставило всё на места. Они действительно двигались восточней, и теперь Какаши практически поравнялся с вражеским отрядом. Оставалось держаться против ветра и надеяться, что больше никто не попадётся на пути. Безучастно наблюдать гибель своих было жутко, но ещё жутче, если придётся их убивать самому.
Было глубоко за полночь. Желудок начал требовать своё, и Хатаке проглотил пищевую таблетку. На миссии нет места для лишнего веса, даже если это припасы. А ещё неуместны посторонние запахи.
Теряясь в догадках и сомнениях по поводу миссии, он осторожно и быстро двигался через лес на максимальной дистанции, довольствуясь той уверенностью, которую ему давали порывы ветра. Близилась линия фронта. Задача казалась почти выполненной, и Хатаке отчаянно молился о том, чтобы не наткнуться на Конохцев. Несколько раз преследуемые им шиноби останавливались, и тогда Какаши приближался к ним на опасно короткую дистанцию. Вместе они пережидали, мальчишка боялся услышать знакомый свист, почуять кровь и дым. Но ночь стояла тихая, видимо, Облако тоже не желало привлекать к себе внимание.
Перед самым рассветом, когда ветер сменил направление, Какаши пришлось перестроиться к западу, чтобы находиться максимально далеко от цели, и тут он почувствовал то, что заставило мальчишку замереть на месте. Неужели? Один запах из всех, о котором он совершенно не думал, потому что это было бы невозможно. Слишком чудовищно. Шмыгнув носом, Какаши убедился. Двигаться он продолжал с удвоенной осторожностью, словно надеялся, что и шиноби Облака поступят так же. Но разве можно незаметно пройти мимо отряда Намикадзе Минато?
Каждый метр приближал к неотвратимому, и Какаши знал, что не справится. Кумчанам не убить Жёлткую Молнию, а он не способен на предательство. Даже ради деревни, даже ради миссии. На глазах выступили слёзы, скатились в нос, защекотали. Хатаке казался себе беспомощным и бесполезным, загнанным в угол, из которого невозможно выбраться. Жестокие жёлтые глаза взирали на него с тёмного неба, голос шелестел вместе с тяжёлыми мокрыми листьями:
- Ты же знаешь, это его вина...
Теперь и его вина тоже. Какаши сын предателя, потому что тоже предал бы сенсея и деревню, и всех, даже проклятое Трепло, тихую Рин и непонятного Гая. Потому что не сможет сейчас подойти к Минато и воспользоваться его доверием, чтобы нанести удар.
А сенсей? Чтобы он сказал в такой ситуации? Сенсей бы нашёл выход. Сенсей всегда находил выход и всех спасал. Какаши тихо шмыгнул, забалансировал на скользкой мокрой ветке и двинулся дальше, размышляя, как можно удержать сенсея подальше. Если дать о себе знать, Жёлтая Молния сразу забеспокоится и решит, что мальчишка преследует врагов. Голова гудела от напряжения и пустоты. Казалось, единственное, что оставалось - скрываться и надеяться, что шиноби Облака тоже скрываются. Ведь удавалось же Какаши обманывать Минато-сенсея, ведь не обладает же он нюхом. Быстро передвигаться по мокрым веткам без помощи чакры было сложно и опасно, Какаши поминутно рисковал упасть, цеплялся за всё подряд, производя небольшой, но всё же шум. Он двигался между двумя отрядами, рассчитывая в случае необходимости рвануть навстречу Жёлтой Молнии и умолять сохранить всё в тайне.
Но сенсей увёл свою группу. Просто взял и исчез. Какаши только сейчас заметил, как рвано бьётся сердце. Не придётся. Не придут. Нахлынувшая эйфория мешала концентрации, но линия фронта приближалась, и спустя час Хатаке оставил отряд в покое.
Условная граница спала тревожно. Каждое дерево грозило ощетиниться сталью, разлететься жарким воздухом и мелкими щепками. Приходилось осторожно обходить чьи-то ловушки, огибать образованные стихией проплешины, перескакивать через согнутые, поваленные и застрявшие деревья. Фрагменты тел уже не вызывали ни ужаса, ни жалости. Их нарочно оставляли и минировали.
Ветер снова донёс знакомый запах. Сенсей старался держаться достаточно далеко, чтобы следить за ним?
Какаши благодарно и виновато улыбнулся. Может, однажды и он станет таким сообразительным, способным всё схватывать на лету, проникать в суть событий и находить выход из всех ситуаций. Спасать всех. Сейчас же у него не получалось. Какаши с горечью вспомнил группу, потерпевшую поражение у деревни. Выжил ли кто-то? Наверное, существовал выход, что-то можно было сделать.
Остаток ночи пролетел в дороге. Какаши пришлось съесть ещё одну таблетку, чтобы не выбиться из сил. Близился рассвет, стало довольно прохладно. Металлические протекторы притягивали холод. Оружие будто потяжелело в чехлах.
Какаши остановился, пропуская ещё одну группу. Вцепился в мокрое дерево, затаился. Шиноби прошли мимо. Мальчишка выждал ещё десяток минут и продолжил свой путь. Более, чем безостановочный бег, его вымотали постоянные терзания и напряжение. Возможно, с опытом он научится относиться ко всему спокойней, или хотя бы держать свои эмоции под контролем, сейчас же переживания сказывались упадком сил и пониженной бдительностью. Благо, деревня приближалась с каждым шагом.
Уже в первых робких лучах солнца пришлось пропустить ещё один отряд. Хатаке прокручивал в голове ситуацию, искал из неё выход. Их можно было предупредить, заставить отступить. Но как? Раненные, может кто-то из них был просто ранен... точно! Мальчишка до боли закусил губу. Он мог постараться их ранить, как-то. Ведь он тоже владеет Райтоном. Просто ранить, но так, чтобы их не убили. На душе стало ещё тяжелее.
Халатное отношение к тренировкам снова обернулось горечью. Какаши замедлил бег и свернул к тому место, где всё произошло, надеясь по следам определить, выжил ли кто-то. Ведь поинтересоваться ему будет не позволено. Мальчишка остановился, словно налетел на стену. Снова сенсей? Внутри поднялось раздражение. Да что он всё знает на свете!
Чунин взял себя в руки и не спеша подошёл к Минато.
- Привет, Какаши, - поздоровался учитель всё так же беззаботно.
- Сенсей..?
- Никто, - ответил Жёлтая Молния тихо. - Тела просто забрали.
Какаши тоже не ощущал едкого запаха лекарств. А если даже следов ириочакры нет...
- Сенсей, я мог их спасти, - выговорил он, - но я даже не подумал об этом. Не тренировался.
- Так всегда, Какаши, - Минато положил руку на плечо мальчишке, и тот в кои то веки не отстранился. - После кажется, что можно было. И трудно смотреть в глаза их близким. Так всегда, привыкай.
- Но Вы же всегда всех спасаете! - возмутился Хатаке.
- Не всегда, - покачал головой Жёлтая Молния. - Когда мы сражались против Скалы, я всех защитил?
- Но Вы...
- Но будь я чуть-чуть быстрее, кто-то бы выжил. Может, отец Обито. Может, брат Фугаку. Или те трое генинов, которые погибли в самой деревне, помогая медикам.
- Вы тоже сожалеете, сенсей? - Какаши поднял лицо, разглядывая светловолосого молодого мужчину, который был самым сильным в деревне, самым проницательным, и добродушным до неприличия.
- Все сожалеют, это участь шиноби. Иди. У меня ещё дела.
Какаши кивнул, возвращаться в деревню вместе было бы нежелательно. Сделав несколько шагов, он остановился.
- Сенсей?
Намикадзе обернулся к нему.
- А почему правил работы в команде именно пять?
- А... - усмехнулся джоунин. - Вы столько ошибок сделали.
Какаши ещё некоторое время смотрел ему вслед с изумлением. Сенсей придумал их на ходу? Просто так? Разве могут такие важные вещи быть выдумкой? Мальчишка решил верить в гениальность своего наставника, ибо крамольные мысли о сути всех правил в этот момент посетили его голову.
@темы: Рин, Обито, Какаши, Минато, фанфики, экшен, джен, ангст, драма
-
-
06.09.2011 в 02:36хорошие мысли,потому что человек всегда больше,важнее,сложнее,верить надо людям,а в закон всего не вложишь.
закон для человека,а не человек для закона
спасибо за новую главу!одно огорчает — забрезжил финал.
-
-
06.09.2011 в 04:13Пример тому Кишимото с его полным наплевательством на канон )))
-
-
06.09.2011 в 22:58тупослепо следовать правилам и пытаться всю жизнь,каждый ее момент уложить в них неумноэто должно быть не снаружи(в виде правил),а внутри,тогда не надо мучительно вспоминать правила,ты просто знаешь как надо,
оно все органично ложится,и даже самое трудное решение приходит легко(пример тому мир Толкина,ну... с моей точки зрения)
-
-
06.09.2011 в 23:45-
-
07.09.2011 в 00:15мира,а потом в нем описывать судьбы героев,а не в вакууме начинать.
ну я-то сужу со стороны,как читатель,но вот по-моему так.тогда мир будет живым и объемным
-
-
07.09.2011 в 00:18-
-
07.09.2011 в 00:34ой,наверное зря мы здесь затеяли этот разговор,но я не спорю,я согласна,мир Кишимото какой-то... сырой что-ли
-
-
07.09.2011 в 01:10ГосподаКишимото, и я не против )))