[yondaime-team]

Впервые зашла на ваше сообщество. Раз вы собираете как можно больше фантворчества, пусть и это здесь будет. Хотя писалось полгода назад и сейчас читается как ужос-ужос.

Название: Precious Things
Автор:  Таррелонд-Эш
Бета: нет
Пейринг/Персонажи: Какаши/Кушина, Минато/Кушина, Рин, Обито в анамнезе
Жанр: понятия не имею. Флафф?
Рейтинг: PG-13
Дисклэймер: всё принадлежит Кишимото, выгоды не извлекаю
Комментарий: Писалось в формате наруто-кинков на заявку 8-37 "Кушина/Какаши. Отношения до и после свадьбы Кушины и Минато, обязательна сцена секса во время беременности Кушины. Минато – ни сном ни духом о том, что его собственная супруга изменяет ему с его же учеником. В конце обязательная «сдача с повинной» (инициатор – по выбору автора) на фоне а) взыгравшей совести, б) неприязни Какаши к ребенку, в) желания Кушины крепкой нормальной семьи для своего сына".

текст

1.

В первый раз Кушина целует его в кабинете Хокаге, чмокает в щёку – нет, не в щёку, тут всё затянуто тканью, а куда-то в скулу, ближе к уху. Какаши недоволен, он не любит, когда к нему прикасаются, и отвык от всех этих нежностей в последнее время: Рин он видит нечасто, и она не берёт его за руку, как раньше, он не знает, что подумал бы, когда Обито сгрёб бы его в охапку и потащил в «Ичираку Рамен» после миссии АНБУ (а Обито бы точно был в АНБУ!), но, наверное, это было бы хорошо (но Обито нет), а Намикадзе Минато… Намикадзе Минато не такой человек, чтобы сознательно забыть о бывшем ученике из-за нового поста и забот о подруге, он просто… забывает.

В то же время Какаши – в личной гвардии Хокаге, поэтому он может находиться здесь в столь поздний час и ждать, когда в кабинет войдёт бывший сенсей, чтобы получить от него указания, – и, скорее всего, это будет указание отправляться домой спать. Какаши так и сделает, разумеется: он знает, что главное для шиноби – следовать правилам и подчиняться приказам. Но сначала он тенью прошмыгнёт по крышам, следуя за Хокаге до дома. На всякий случай.

И всё же сейчас в дверь входит не Намикадзе Минато, а его подруга Узумаки Кушина - нет, не так, они ведь оба не умеют входить. Кушина влетает в кабинет рыжей молнией, и Какаши уже знает, что Минато скоро вернётся, и что час поздний, и что Минато от неё получит, если вздумает задерживать Какаши своими глупостями… Какаши в жизни не встречал человека, от которого за такой короткий срок можно получить столько информации, и Кушина - находка для шпиона, но она хороший шиноби, и любой шпион узнал бы от неё действительно много подробной, важной, абсолютно ложной информации. Продолжая болтать, Кушина обходит вытянувшегося Какаши и встаёт у стола - лицом к двери. Какаши говорит ей, что левый глаз у него не болит и не утомляет его так, как прежде (Кушина спрашивает его об этом), и говорит что-то ещё (он не запоминает, что), после чего Кушина смеётся и нагибается, чтобы чмокнуть его в щёку.

(Рин могла бы рассказать, что позавчера Кушина затащила её в «Ичираку Рамен» и там спрашивала про операцию, которую девочка провела в полевых условиях, и сама Кушина при этом смотрела на неё так, будто левый глаз болел у неё. По дороге домой Рин думала о том, что сможет поговорить об этом с Какаши при встрече, - ему, наверное, будет приятно узнать, что Кушина о нём беспокоится. В двух шагах от дома девочка призналась себе: её отчего-то смущает идея передать Какаши, что им интересовалась подруга сенсея. Когда Рин берётся за дверную ручку, она уже твёрдо знает, что не расскажет Какаши об этом разговоре).

Какаши не любит знаки внимания, но он с пяти лет умеет наблюдать за тем, что не любит, поэтому он замечает, что Кушине не по себе. Какаши не понимает, что заставляет её беспокоиться, и не может придумать какую-нибудь хорошую ободряющую фразу, которая прозвучит тактично, а, в общем-то, его самого сейчас заботит слишком много разных вещей.

2.

Когда Минато знакомит свою команду с Кушиной (и опять не совсем так: Кушина сама приходит на тренировочный полигон, чтобы познакомиться с его командой), их ещё трое, и они неплохо проводят время вместе, втроём, вчетвером, теперь впятером, даже если всё их совместное времяпрепровождение – это прогулка по залитой солнцем Конохе от полигона до «Ичираку Рамен». В «Ичираку» приходят ради Кушины и Обито, они совершенно одинаково уплетают лапшу за обе щеки, а остальным всё равно, где есть. Отсюда они потом разбегутся, Минато и Кушина уйдут вдвоём, а Обито увяжется за Рин; Рин скажет, что провожать её не нужно, и Обито послушается, но прежде ухватит свой кусочек рыцарского счастья, пройдя за девочкой полквартала. Какаши, который уже отошёл на приличное расстояние, услышит, что его сокомандник остановился, и несколько секунд позади будет тихо, а потом Учиха сорвётся с места и, обогнав Какаши, убежит домой.

Некоторые вещи не меняются, и это так несправедливо. Улица от булыжников до крыш согрета солнцем, и Какаши идёт по ней рядом с Кушиной, идёт от мемориала, где Кушина нашла его утром. Ночью Какаши не был в Конохе. Кушина говорит ему, что тоже пошла бы на миссию, но Минато не хочет её отпускать. «Нет, - поправляет она себя, – я сама не пойду. На мне теперь больше ответственности». Она могла бы пойти, каждый, кто знает её, сказал бы, что она точно так же принадлежит этой деревне, как раньше принадлежала Цую. Но сейчас она говорит об ответственности, и Какаши вспоминает, как, стоя у кабинета Хокаге, он видел Кушину через приоткрытую дверь: она сидела на краю стола, закинув руки Минато на плечи, и они почти ничего не говорили, просто смеялись, глядя друг на друга. Какаши думает, что это глупая ответственность, безответственность, и Хокаге стоило бы… потом он заставляет себя подумать о том, что никто не знает, какие вещи могут произойти в такое время, и если двое людей отчаянно берегут друг друга, это не так плохо, - мысль тоже кажется ему правильной.

- Мы должны заботиться о своих детях, - непривычно тихо говорит Кушина, стоя у мемориала за спиной Какаши. – Но мы так часто проигрываем. И всё же мы должны заботиться о них, о каждом, изо всех наших сил. – Она молчит. – Проводи меня до дому.

Когда, стоя посреди квартиры, Кушина стягивает с Какаши маску и, обхватив лицо мальчика, прижимается к его губам, он теряется и замирает. Ему нужно что-то сделать с её губами или её руками, или талией – своими руками или губами, он путается, и в животе появляется ощущение, которое бывает, когда он осваивает новое дзюцу, но он, кажется, только что обманул сам себя, потому что это чувство мешается с другим, тоже знакомым, и в том, что сейчас оно ведёт к чему-то хорошему, он не уверен… Голова у него тяжёлая на вторые сутки без сна, её мягкие волосы царапают ему лицо, и ему плохо, и он чувствует непонятную нежность, и ему хочется оказаться далеко отсюда, а не решать всё здесь и сейчас. Тогда Кушина усаживает его на диван, гладит его лицо, обводит пальцем губы, приподнимает подбородок, заставляя посмотреть на себя. Она раскраснелась и улыбается счастливо, и быстро щёлкает его по лбу: «Да не волнуйся ты так, ну», после чего он глядит на неё уже осознанно и серьёзно, и его отпускает, и он выдыхает какие-то слова, и она кокетливо хихикает: «Правда?», и, когда он собирается с мыслями, чтобы спросить её о другом, она шепчет ему на ухо: «Нет, не надо, всё в порядке», а потом он уже не вспоминает ни о чём.

3.

В эти жаркие дни Кушина носит яркие открытые платья, которые деликатно очерчивают её округлившийся живот. В коридорах резиденции Хокаге она не встречает ни одного хмурого лица. Ну что же, погода стоит хорошая, а деревни недавно подписали перемирие, и нет ни одной причины не улыбаться при виде красивой счастливой беременной женщины. Рядом с ней останавливаются, чтобы поговорить и приложить ладонь к животу, если, конечно, можно, и она улыбается в ответ и продолжает искренне улыбаться, когда устаёт смотреть на собеседника и переводит взгляд в сторону, и, подходя к кабинету Йондайме, она украдкой поглядывает на маски застывших по обе стороны двери шиноби АНБУ.

Сейчас, когда деревни подписали мирный договор, Кушина может сказать, что ей нужно побывать на родине и с ней может отправиться Какаши, и она крепко целует Минато, когда тот смотрит на неё уверенно и говорит, что вместе они, конечно, будут в безопасности. В Стране Водоворота небо затянуто бледными облаками. Её родного селения нет, но её родина - есть, и Кушина показывает Какаши деревья, которые растут только здесь, и на следующую ночь, когда облака расходятся, звёзды, которые так не увидишь в Конохе, а ещё она демонстрирует ему свои техники ветра, и Какаши смотрит на её руки, складывающие печати, сдвинув протектор на лоб. Потом Какаши идёт окунуться в мелкой речке, а Кушина разглядывает его удаляющуюся фигуру, сидя на траве. Она остро ощущает все перемены: он растёт слишком быстро (ей теперь не нужно нагибаться, чтобы поцеловать его) и уже не похож на волчонка, которого хотелось потрепать за загривок. От этих мыслей сердце бьётся чаще. Когда в мире вокруг наконец-то появилась стабильность, её мир вывихнулся, но она собирается это исправить, и, может, в конце концов, всё будет в порядке и всё заживёт. Она убедит Минато простить бывшего ученика, а если он не сможет, она всегда будет рядом. У Какаши всегда будет плечо, на которое он сможет опереться.

Какаши возвращается и опускается на землю, обхватив колени руками, подтягивает их к груди. Когда Кушина впервые видит Какаши, её забавляет его трогательная серьёзность, но скоро она узнаёт, что иногда он сидит вот так и выглядит как средоточие печали, и тогда кажется, что все грустные решения принял не ты, а он, и, может, он всего лишь ещё раз жертвенно взял твой подарок или сам подарил тебе что-то, но ты не заметил, как это произошло, потому что во всех своих масках он непроницаем, всегда…

4.

Какаши покорно приподнимает налобник, и Рин тут же обхватывает его лицо, поворачивает его голову вправо и влево. Из окна Кушина видит, как, вытерпев осмотр, Какаши закрывает глаз и берёт руки Рин в свои, потом куноичи разглядывает его предплечья, замотанные бинтами, и спрашивает что-то, показывая пальцем на корпус госпиталя. Какаши качает головой, а Кушина улыбается. Рин уже заработала репутацию медика, который никогда не теряет головы на миссиях и отдаёт лечению все силы, а ещё она долго ходит расстроенная, когда ей что-то не удаётся, но об этом мало кто знает. Они сейчас в разных командах, Рин в обычной, Какаши в АНБУ, и встречаются этим вечером случайно в дверях госпиталя. Кушина здесь на осмотре и уже собирается уходить, когда замечает молодых людей в окно, - тогда она остаётся.

Во дворе Рин опускается на скамейку и складывает руки на коленях, Какаши садится рядом, смахивая листья с сидения. Кушина поворачивает голову и смотрит на молчащего
Минато.

- Ну ты же гордишься ими, обоими, - не выдерживает она. – Это твоя единственная команда. Не злись на него. Злись на меня лучше. Тебе ещё так долго придётся терпеть меня, что это пройдёт. А его прости, ладно?

Минато шутливо вздыхает, согнувшись, упирается руками в подоконник и бросает на неё взгляд исподлобья.

- Я уже говорил тебе, что не злюсь, хотя это и непросто. Я ему завидую. И я его понимаю, - он привлекает к себе плотно сжавшую губы Кушину. – А ты не волнуйся. Всё как-нибудь… Давай сходим в «Ичираку». Давайте все вместе сходим, да? Сейчас позовём их. Ты ведь не разлюбила рамен?

- Дурак, я буду есть за двоих!

- И знаешь, я снова хотел с тобой поговорить насчёт имени. Я тут подумал про книгу Джирайи… - Он видит, что Кушина определённо покраснела. - А? Ты чего?

- Нет-нет, ничего. Хочешь взять для нашего ребёнка имя из книжки?

- А почему нет? Я думаю, это…

Эту книжку можно узнать, не глядя на название, по одной оранжевой обложке. Какаши переворачивает страницу и решает, что вот это место можно будет ещё раз прочитать на особо скучной миссии. Хороший способ скоротать время, хотя куда он денется от косых взглядов. Хатаке запихивает томик под подушку и выключает свет. Он действительно долго был собой и был один, а может, не такая уж это и плохая идея – перенимать чужие привычки.