Симон, врата Смерти.

[yondaime-team]

Название: "Симон, врата Смерти".
Автор: Шекспира.
Рейтинг: G.
Жанр: приключения, трагедия.
Размер: макси (11 721 слово).
Персонажи: Какаши, Обито, Рин, Минато.
Дисклеймер: Кишимото-сан.
Разрешение на размещение: с указанием источника.
Предупреждение: OOC. Играюсь временем Дезфик.

Творческий пересказ Какаши Гайдена

Начало первого коммента в третьем. Проворонила.

Претензии и жалобы автор не принимает.

Первый полигон был пуст. Синее небо смотрело на него задорно и жизнерадостно, как будто Минато-сенсей, трепетали на ветру мелкие листики. Скоро осень, летняя жара отступила, измотанная пятилетней войной деревня собирала урожай фруктов в садах. Сандайме поддерживал дух, демонстрируя жителям, что Коноха выживет.
Какаши сконцентрировал чакру. Дистанционные техники у него всё равно не получались. В деревне едва насчитывалась четверть боеспособных шиноби, многие остались калеками, ещё больше погибли. Группу Минато мотали с миссии на миссию, пытаясь как-то сдержать объединённое наступление Скалы и Облака. Линия фронта опять подступила к самой стране Огня. Бесконечный прибой смерти наступал и отступал, и все усилия старейшин закончить войну миром не давали результата. Какаши уже и самому казалось, что это не просто так.
Чакра жгла, ладонь болела так, будто в неё воткнули кунай, вдоль, во всё лезвие. Каналы чакры невозможно натернировать также как мышцы, и каждый раз перегрузка сопровождается болью. Рука уже светилась, голубоватый ореол было видно невооружённым глазом. Какаши свирепо уставился на точку в пространстве, в двух сантиметрах над ладонью. Он не чувствовал этой точки. Её не было, и представить себе, что она есть, Хатаке не мог. В этом заключалась вся беда. Острый аналитический ум мальчишки отказывался быть обманутым. Ксо! Обито действительно ему ровня.
Вихрастый чунин воспринимал это как унижение, слишком долго Трепло был ниже его, старше, но слабее. Слишком много болтал о шарингане и делал глупые ошибки. Сенсей говорил, что Обито повзрослеет, вырастет. Какаши сначала хотел этого, потом стал опасаться, а теперь Обито вырос. Самому же Хатаке казалось, что это он деградирует.
Подросток от досады ударил кулаком в землю. Посмотрел на свою руку в изумлении, пошевелил пальцами. Столкновения с землёй он не ощутил. Напряжение чакры ослабло. Ещё раз стукнул со всей силы. На этот раз вполне ясно ощущалось, как костяшки коснулись мягкой земли и погрузились в неё. Вот только земля тут, вытоптанная ногами тренирующихся, мягкой не была. Какаши постучал левой рукой, чтобы убедиться.
Такая проникающая способность должна была объясняться большим количеством сконцентрированной чакры, глубокие аккуратные выемки в земле доказывали его правоту. Какаши задумался. Поддерживать большой заряд чакры в руках постоянно он не сможет, но иногда это было бы полезно, например, кунай... Хатаке выхватил оружие и сосредоточился на нём. Сталь оплавилась, не выдержала. Едва заметно, но это сделало оружие негодным. Наверное, отцовский танто выдержал бы, но уже много лет он лежал под шкафом, замотанный в старый свитер. Доставать скелет из-под шкафа и нарываться на лишние вопросы было бы неразумно.
Именно в этот момент от ворот запахло Гаем. Фикус много потел, не заботясь о том, насколько далеко его может учуять нос шиноби. На всё у Майто был один ответ, заключавшийся в колоссальной самоуверенности и титанических тренировках.
- Какаши! Привет! - прозвучало неуклюже ломающимся голосом.
- Привет, - отозвался Хатаке.
- Посоревнуемся?
- Ма, давай... - Мальчишке не хотелось признаваться себе, но победы над Гаем улучшали настроение. Ктому же Фикус не хныкал, если не считать слёз эйфории и умиления.
- И как мы будем соревноваться сегодня? - подпрыгнул от радости пуговкоглазый.
- Ну... давай, кто глубже продавит землю одним ударом?
- Давай! - с энтузиазмом поддерживал Майто. И тут же принялся завывать и фыркать, корча из себя киношного ниндзя.
Какаши усмехнулся в маску и собрал в кулаке побольше чакры.
- Раз, два... три! - отсчитал он, упал, переворачиваясь в воздухе, передавая всю инерцию на бьющую руку. Земля послушно поддалась, пропуская его. Гай бил ногой. Какаши уставился на жёлтую гетру со следами рамена, травы, земли и подпалинами. Несколько секунд Хатаке интересовало, откуда рамен на гетрах, но потом мальчишка прикинул возможные варианты ответа и передумал спрашивать.
Выемки оказались одной глубины. Какаши задумчиво почесал макушку.
- Ёууууу! Вот это круто!! - орал Гай, пританцовывая. - Ты ударил кулаком так же сильно, как я ногой, и при этом я бил изо всех сил!!
Инеевоволосый чунин удовлетворения не испытывал. Вкладывать столько чакры в удар кулаком, если то же самое можно проделать ногой, смысла не имело.
- Давай ещё! Ещё один раз! - настойчиво требовал парень в зелёном комбинезоне, который наконец-то перестал быть выше на целую голову.
- Надоело, - фыркнул Какаши.
- Нууу... тогда давай по столбу!
Хатаке с интересом зыркнул на громадный деревянный пень.
- И с разбега! - продолжал нагнетать ажиотаж Гай.
- Давай! - Какаши взбодрился. - С десяти шагов?
- Давай с двадцати! Нет, с тридцати!
- Там лес, - ворчливо.
- Ладно, тогда с двадцати, - торговался Гай.
- Хорошо, - уступил Хатаке.
Товарищи разошлись в противоположные стороны, старательно отсчитывая шаги. Замерли в спринтерских позициях, глядя друг на друга с вызовом.
- Ты считаешь! - напомнил Какаши.
- Раз, два... три! - завопил Гай и понёсся подобно пушечному ядру.
До его скорости Какаши было далеко. Это неминуемо скажется на инерции и силе удара. Следовало увеличить проникающую способность новой "техники". И более, чем концентрированная чакра, это могла сделать только чакра Молнии, обладающая наибольшей разрушительностью. Руку резануло, затрясло судорогой. Молнии трещали и вились, создавая ослепительное свечение. Какаши неловко дернулся, и в тот момент, когда Гай в прыжке с разворота саданул ногой по высокому пню, Хатаке лишь мазнул своей молнией, не ощутив сопротивления. Какаши решил, что промазал вовсе.
- Н-ничего... себе... - выдохнул Гай.
Какаши присмотрелся. Во все стороны торчали щепки, выбитые мощным ударом Фикуса. И ровная аккуратная линия толщиной в руку рассекала пень на добрые пятнадцать сантиметров, будто там прошли толстенной пилой. Рука выглядела обычной, молнии исчезли, треск унялся, предплечие перестало сводить судорогой.
- Как ты... как ты это сделал?! - воскликнул зелёный чунин.
- Ма, - Какаши покачал головой, - кажется, я просто собрал много чакры в одной руке.
- А что это был за щебет?
- Какой щебет? - не понял Хатаке.
- Ну... как будто птицы в лесу!
- А... это... треск Райтона.
- Вот оно как, - Гай нахмурился, и Какаши почувствовал себя виноватым. Этот парень не может концентрировать чакру. Та же проблема, что у Какаши с дистанционными техниками, но гораздо глубже, Гай совсем не мог перераспределять энергию по телу. Фикус взял себя в руки. - Я обязательно стану таким же сильным, я буду тренироваться вдвое, если нужно, втрое больше!
Какаши показал ему большой палец, и Майто встал в позу "крутого парня". Да, нужно больше тренироваться, и тогда они оба преодолеют трудности.
- Как ты назовёшь свою технику? - поинтересовался зелёный чунин.
- Ну, не знаю, - растерялся Хатаке.
- Как насчёт щебета птиц?
Какаши зафыркал.
- Лучше Клинок Молнии, в честь сенсея.
- В честь Жёлтой Молнии Конохи?! Это круто! - прослезился Гай.
- Только, кажется, на неё уходит слишком много чакры, - пожаловался Хатаке, присаживаясь на землю. - Я совсем вымотался.
- Тебе нужно больше тренироваться! - подскочил Фикус. - Тогда у тебя будет больше сил! Я помогу тебе в этом!
Мальчишка в комбинезоне бросился на землю и начал истово отжиматься, бормоча:
- Раз, два, три, четыре... Я поддержу своего друга!
Какаши пришёл в замешательство от такого напора, но новая техника составляла гордость любого шиноби, вознося его над другими, а эта действительно требовала много сил. Мальчишка нехотя взялся за упражнение, правда, не так активно, как Гай.

Команда Минато была слишком молода для этого задания. Слишком молода, чтобы брать миссию с таким уровнем риска, проще говоря - идти на верную гибель. Пробраться не просто за линию фронта, но в самый тыл врага незамеченным, и совершить там диверсию, было под силу отряду Жёлтой Молнии, повзрослевшему за последние несколько лет. А вот выжить после того, как группа произведёт столько шума, представляло собой невероятно сложную задачу даже для Жёлтой Молнии Конохи.
Рин сидела на своём рюкзаке, положив подбородок на колени, и втихаря наблюдала за Какаши. Микроколючка, которая наконец подтянулась и стала чуть выше девочки, а ещё окрепла, обросла мышцами и теперь числилась среди опаснейших бойцов деревни, созерцала бегущие облака, искусно скрывая раздражение. Минато улыбнулся. Какаши всё так же болезненно реагирует на проявления слабости, считая их лишними поблажками.
В деревне не оказалось других боеспособных групп, а отправлять на такое важное задание разношерстную команду было нельзя. Атакующие войска ждут этой диверсии, чтобы осуществить прорыв. Второго шанса Скала им не подарит.
Обито кубарем свалился с дерева, пролетел несколько метров и всё-таки приземлился на руки и ноги. Учиха стал заметно менее неуклюжим, а ещё после второго десятка ответственных миссий начал понимать, как важна слаженность действий во времени. И всё равно опаздывал.
- Я успел? - спросил мальчишка с надеждой.
- Нет, ты опоздал, Обито, - Какаши сложил руки на груди и всем своим видом излучал недоумение, как такой позорный прокол может совершить чунин Конохи. - Во сколько мы должны были встретиться?
Учиха так и остался сидеть на земле, а Хатаке навис над ним, продолжая уверенно давить на совесть:
- Настоящий ниндзя должен строго следовать правилам, верно?
С правилами в клане Учиха было строго, это знала вся деревня.
Однако Обито уже привык к нареканиям товарища и выпрямился, будто ничего не случилось:
- Нет, понимаешь, когда я шёл сюда, мне пришлось провести старушку с тяжёлыми сумками. И мне в глаз что-то попало.
Учиха снял очки и вытерся рукавом куртки.
- Ага, сейчас. Снова враньё?
Минато не сдержал усмешки. Эти двое постоянно ругались из-за мелочей, но в бою проявляли удивительную слаженность и взаимопонимание. А ещё вспоминался мелкий Фугаку, старательно придумывавший бестолковые оправдания в защиту учиховской гордости. Неужели и Обито вырастет суровым серьёзным шиноби?
- Не говори так, Какаши, - укорил учитель вслух, - Ты сделал доброе дело, да, Обито?
- Даже сумки дотащил! - радостно заявил Учиха, закапывая в глаза витаминизированные капли Микото.
- Сенсей! Вы снова с ним сюсюкаетесь! - сердито запротестовал Мелкий. - Из-за его безалаберности страдает группа! Правила являются опытом, накопленным шиноби в боях ценой потерь, и тот, кто нарушает правила, предатель, верно?
Колючка снова была права, следуя своей не по-детски серьёзной логике. Но как можно сказать одному ребёнку, что второй ребёнок - просто ребёнок? Ведь высокие стандарты Какаши в первую очередь применяет к себе. И воспринимает их буквально.
- Мог бы и посочувствовать, - буркнул Учиха. - Это вежливо. Ато ворчишь постоянно, "правила" то, "правила" сё... раздражает. Самое главное самоконтроль!
- Ладно, ладно, вы оба правы, - вмешалась Рин. - Так что хватит спорить. Мы же команда.
- Рин, ты тоже с ним сюсюкаешься, - возмутился Какаши. - Сегодня же мой день.
- Д-да, конечно, - смутилась девочка.
Обито удивлённо замотал головой.
- Почему это?
Минато вернулся к роли лидера отряда. Теперь Какаши - равный, и числится в списке легенд деревни. Неплохо бы отучиться называть его Мелким.
- С сегодняшнего дня Какаши джоунин, как и я, - напомнил он, делая группе знак следовать. - Для повышения эффективности выполнения заданий мы будем делиться на две команды. Военная мощь Конохи истощается, и деревня не может выделить достаточное количество ниндзя. Нам придётся действовать за две полные группы.
- Делиться? - Обито всё ещё было трудно считать погибших людей "убавлением военной мощи". - Тогда...
- Да, верно, - согласился Минато, - Какаши в роли капитана, Рин и Обито сформируете группу, а я буду действовать один.
- Мы уже говорили об этом, Обито, - с укором проговорила Рин в полголоса. - Ты приготовил для Какаши подарок?
Учиха сначала растерялся, а потом сердито нахмурился.
- Прости, я прослушал, - проворчал он.
Какаши чуть повернул голову, и Минато мог поспорить на что угодно, бросил на Учиху изничтожающе-презрительный взгляд. У кого мальчишка этому научился, сенсей так и не выяснил. Да и сам он о подарке ещё не думал. Какаши повысили в звании очень... поспешно, словно нарочно, чтобы утрясти разногласия по поводу миссии.
- Это от меня, - перешёл Намикадзе к приятной части процедуры, - кунай изготовлен на заказ, он немного тяжеловат и нестандартной формы, но когда привыкнешь, его намного удобнее использовать.
- Спасибо, - вздохнул Какаши, немного смягчившись.
Рин начала копаться в рюкзаке.
- Это от меня! - засветилась от радости Инудзука. - Вот! Индивидуальная аптечка. Она улучшенная, ею легко пользоваться.
- Сэнкю, - поблагодарил Хатаке, не раз жаловавшийся на то, что медикам следовало придумать не только препараты, но и способ воспользоваться ими для раненого шиноби.
Колючка протянула руку к Обито, словно не верила, что Учиха, несмотря на все противоречия, окажется единственным, кто не поздравит его.
- Ч-чего тебе? - растерялся товарищ. - Нет у меня ничего!
- Как скажешь, - ответил Хатаке, скрывая разочарование, - всё равно ты бы не подарил мне ничего нужного. Любой твой подарок бесполезный багаж.
Учиха немедленно разъярился.
- Как ты вообще джоунином стал?! - заорал он.
- Тебе не понять, - парировал Какаши.
- Я Учиха Обито из клана Учиха! - дрожа от злости, заявил подросток. - Однажды я превзойду тебя! Когда пробудится мой шаринган, вот увидишь!
Минато расстилал на земле карту, стараясь не придавать особого значения происходящей над головой перебранке. Все мальчишки в этом возрасте дерутся и спорят, а потом вырастают. Этого не избежать, как травматизма на начальной стадии владения стихийными техниками.
- Клан Учиха считается элитой, верно? - начал Какаши с подозрительным спокойствием. - Думаю, они слишком много от тебя ожидают, взваливая такой статус.
- Чтооо?! - Обито сжал кулаки и бросился на Хатаке.
- Прекратите, оба! - взмолилась Рин, вставая между ними.
- Можно, я начну, наконец, объяснять задание? - недовольно поинтересовался Жёлтая Молния. - Скоро мы окажемся у границы.
Отряд притих, стало слышно, как шевелит высокую пожелтевшую траву ветер.
- Вот, - указал Намикадзе пальцем, - это линия фронта. - На данный момент это - силы Земли, вторгающиеся в скрытую деревню Травы. Наш противник снова скрытая Скала. Есть информация, что они уже подтянули к линии фронта тысячу шиноби.
Лица юных ниндзя посерьёзнели, на пятый год боевых действий тысяча была армией. Снова армия, на этот раз на границе, но её не сдержать без огромных жертв, и при такой концентрации сил у противника будут значительно меньшие потери.
- Они продвигаются гораздо быстрее, чем раньше, - заметил Обито.
- Ма, несмотря на то, что Кусагакуре промежуточная зона, мы можем не успеть, если задержимся, - поддержал его Какаши.
- Двигаясь в этом направлении, они хорошо прикрывают тыл, - почти прошептала Рин.
- Хорошо, - похвалил их анализ ситуации Минато, - наша цель здесь, мост Каннаби. Для нанесения ответного удара нужно больше живой силы, чем у нас есть, поэтому мы были избраны, чтобы вчетвером совершить тут диверсию.
- Мост? - глаза Какаши расширились, словно давали кипящим мыслям больше простора. - Так это задание класса S?
- Да, - ответил Намикадзе с подчёркнутой серьёзностью. - Команда Какаши, ваша задача пробраться в тыл врага и взорвать мост, через который проходит снабжение.
- Ясно! - заверили чунины и джоунин в один голос.
- А Вы, сенсей? - поинтересовался Обито.
- Я нападу на них с фронта, чтобы отвести подальше от вас, - ответил Минато. И про себя добавил, что чем дольше враги будут возвращаться к взорванному мосту, тем больше у отряда шансов сбежать. Не было смысла втравливать в бой всех четверых. - Это первое задание Какаши в качестве капитана, так что до границы дойдём вместе, далее разделимся и начнём выполнять задание.
Команда, вернее, теперь уже две команды, по традиции сложили руки и хором выдохнули:
- Выполним!
Минато в этом не сомневался.

Поля и молодые светлые рощи закончились. Громады деревьев, росших тут многие века, уходили далеко ввысь, застилая солнце. В густом бору стоял сумрак, покрикивали, перелетая с места на место, птицы. Группа шла молча, не особо скрываясь, но и не афишируя своё присутствие, всё-таки миссия была секретной. Какаши занимал первое место в построении теперь уже не только из-за чуткого носа, но и по праву капитана. Тяжёлый терпкий запах прелой листвы и здоровенных грибов-паразитов подавлял отдельные свежие ароматы. Дуновение ветра донесло до чуткого обоняния присутствие шиноби, Хатаке сделал группе знак остановиться. Чунины едва не налетели на него, но всё же отреагировали. В этом было что-то приятное.
Отряд укрылся за поваленным деревом, не нуждаясь в зрительном подтверждении места положения врага. Сенсей приложил палец к земле, вслушался в мельчайшие колебания чакры.
- Будьте осторожны, там около двадцати противников, - предупредил он тихо. - Возможно, это теневые клоны.
Какаши тоже заметил, что запах разделился, но это был один запах.
- Похоже на то, - подтвердил мальчишка, предчувствуя возможность похвастаться. - Сенсей, я пойду первым. Пожалуйста, прикройте меня.
Группа воззрилась на него с удивлением. Обычно "шёл вперёд" Минато-сенсей, а ученики поддерживали дальними атаками, поскольку Жёлтая Молния мог обеспечить достаточно плотный "строй" с помощью Шуншина.
- Не торопись, Какаши, - предупредил его наставник. - Вы должны находиться в тылу.
Но Хатаке слишком долго ждал этой возможности, кто знает, назначат ли его капитаном ещё раз, ведь миссии класса S дают не каждый день. Теперь, когда мальчишка сравнялся со своим учителем в звании, ему нетерпелось испытать это равенство на практике, чтобы Минато-сенсей прикрывал его, когда Какаши отважно уничтожает врагов.
Юный джоунин сложил печати, которыми сопровождал тренировки.
- Сенсей, сегодня я капитан, верно? Кроме того, сейчас подходящее время испытать мою технику.
Чакра окружила руку, затрещала, разбрасывая искры, будто небольшое ослепительное солнце горело в ладони Какаши.
- Чидори! - выкрикнул он, и воздух взорвался рассыпным визгом, действительно напоминавшим пронзительное щебетание огромной стаи птиц. Молнии танцевали вокруг напряжёнными дугами.
Товарищи разинули в изумлении рты, даже Минато-сенсей выглядел крайне удивлённым, что достаточно компенсировало недели тренировок в режиме Майто Гая.
- Я пошёл! - выдохнул Какаши, но рука сенсея в тот же миг оказалась перед его лицом.
Недоверие Минато раздражало.
- Не важно, как много там врагов, - пояснил Хатаке, - они все погибнут от этой молнии. Сенсей, она такая же, как та, что дала Вам прозвище.
Жёлтая Молния не сдвинулся с места.
- Кроме того, сенсей, - надавил подросток, - Вы сами сказали, на этом задании я капитан. А согласно второму правилу работы в команде, спорить с капитаном во время боя нельзя.
Какаши понимал, что это не честно, Минато, столько лет требовавший от них безукоризненного выполнения пяти правил, не может сам нарушить их, оказавшись в роли подчинённого. Но сенсей совсем не понимал, никогда не видел его Чидори в действии, и потому упрямился, не желая окончательно признать Какаши равным.
Намикадзе тот же час убрал руку, даже скорее отдёрнул, уязвлённый столь непочтительным коварством. Осознание своей вины лишь подтолкнуло Хатаке к едино возможному оправданию - показать Чидори во всей красоте. Едва его рука коснулась поверженного гиганта, как древесина буквально брызнула во все стороны, словно от взрыва, мальчишка со всей прыти понёсся навстречу смертельному шквалу к ближайшему из врагов. Сенсей не допустит, чтобы хоть один из находящихся в полёте кунаев коснулся его. Горячая благодарность к шиноби, обучившему и взрастившему Хатаке Какаши, окрыляла. Но в этих крыльях были и тёмные перья.
Стараясь не отвлекаться на посторонние эмоции, Какаши мысленно выделил все укрытия, из которых по нему целились. Чидори вонзилась в тело древесного исполина, взрыла его, оставляя глубокий след, осыпая подножие щепками. Кунаи сенсея просвистели над головой, мешая противнику контратаковать. Какаши прыгнул, вывернулся, изменяя направление, и вскочил в щель между ветками, за которыми спрятался шиноби Скалы. Едва надрывно стрекочущая молния коснулась врага одним из своих изломанных отростков, клон развеялся облачком чакры.
- Ксо! - выругался через зубы Какаши. Поди да узнай, который тут настоящий, а каждое столкновение уменьшает заряд.
Одним прыжком оказавшись на шляпе громадного гриба, мальчишка перемахнул на следующий, набирая скорость. Ближайший противник находился там. Чидори снесла пол-гриба и снова вызвала облачко. Где-то за спиной пыхнуло, подобно раздавленной поганке, ещё одно, очевидно команда вылезла из укрытия. Значит, сенсей будет с ними, Какаши удалялся с линии обстрела, лишая себя прикрытия, и каждый его стремительный бросок заканчивался развеянным клоном.
Злость переполняла подростка наравне с эйфорией, пусть его техника уничтожала клонов, но это были боеспособные теневые клоны. И её одной хватило уже больше, чем на десяток. Какаши старательно считал всех, кого удалось уничтожить ему и сенсею.
Предпоследний из врагов выскочил прямо на открытое место, размахивая катаной.
- Не зазнавайся, пацан! - выкрикнул он в ярости, подобной той, которая овладевала Обито в споре.
Но это был не Обито. Джоунин чужой деревни сохранял выдержку даже в моменты агрессии, и уже успел оценить мощь своего юного противника. На этот раз он не рассеялся облачком, катана сверкнула перед самыми глазами, и прежде, чем Какаши успел удивиться, бок обожгли струящиеся иероглифы печати, а рука сенсея уже тащила его назад. Мир перед глазами кувыркнулся, Чидори погасло.
Стало чертовски больно в подмышке.
- Какаши! - воскликнула Рин, выделяясь из хоровода смутных теней. Расползлось тепло ириочакры, последствия спонтанного перемещения улетучились.
Рюкзак сенсея со стуком упал на землю.
- Шуншин-но-дзюцу, - прошептала девочка. - Как быстро!
Обито стоял в стороне, растерянно оглядываясь. Учихе требовалось время, чтобы понять, что идёт бой. Но в мире шиноби именно время было величайшим дефицитом, и зачастую бой заканчивался раньше, чем Обито успевал собраться.
- Какаши тяжело ранен, - сказал сенсей, спрыгивая на землю. От него пахло кровью убитого врага. - Мы должны отступить и разбить лагерь.
Рана Какаши была глубже той, что нанесена оружием. Его Чидори не справилось. Вернее он не справился, оказался всё же недостаточно проворным, не равным Жёлтой Молнии. И теперь все недавние ультиматумы выглядели заносчивой самонадеянностью.
- Я в порядке! - запротестовал подросток.
- Что значит "в порядке"? - зарычал Обито. - Ты наплевал на приказы сенсея и повёл себя, как придурок!
- Мне неочем говорить с плаксой из элитного клана, который от страха мочится в штаны, - огрызнулся Хатаке.
Обито сердито топнул ногой.
- Ну... Мне в глаз что-то попало, вот и скатилась слеза!
- Знаешь правило шиноби номер двадцать пять? - игнорировал бездарные оправдания Какаши. - Оно гласит: "Шиноби никогда не должен показывать своих слёз".
- Эй, ребята, хватит уже, - попросила Рин, отвлекаясь от работы.
- Оба прекратили сейчас же! - потребовал сенсей непреклонным голосом легендарного джоунина. Группу будто холодной водой окатило, дальше Минато говорил уже по-обычному мягко. - Какаши, правилам и уставу действительно необходимо следовать, но все нюансы невозможно учесть никакими правилами. Я говорил вам ранее, бывает так, что нужно действовать по ситуации.
Какаши потупился. "По ситуации" было его слабым местом наряду с дальними техниками, и уже не раз оставляло с чувством вины за погибших товарищей. Ему всё не удавалось найти то правило, по которому правила отменяются.
- Понял? - победоносно ткнул в него пальцем Учиха.
- Обито, что касается тебя, - продолжил сенсей, - на тебе были очки, и в глаз не могло ничего попасть. Думай, что говоришь, ложь указывает на твои слабости. И ещё кое-что. Какаши, не используй больше ту технику. Признаю, она невероятно разрушительна, и тебе хватает скорости, чтобы управляться с ней, но именно это лишает возможности уклониться от контратак врага. Техника не закончена.
Какаши смотрел на своего учителя с ужасом. Все его тайные радости, всё преимущество перед группой и другими ровесниками рушились на глазах, оставляя звание джоунина яркой тряпкой, висящей на тощем пугале.
- Пока мы живы я скажу ещё раз, - продолжал наставлять команду сенсей. Хатаке заставил себя слушать. - Самое главное - командная работа.
На сей раз головы понурили все трое. Стоило им на несколько дней оказаться в деревне, как собранность, порождённая опасностями войны, рассеивалась, уступала место детским обидам и иллюзиям. Команда Минато прекрасно помнила последствия. И всё же забывала.

Лагерь разбили на краю леса, возле самой границы. Привлекать внимание костром было нежелательно, четвёрка шиноби обошлась сухими припасами и водой из фляги. Правда, Какаши вообще не нёс поклажи и опять ограничился пищевыми таблетками, между ним и Рин завязалась полемика на счёт здоровья шиноби и угрозы безопасности, в которой юная куноичи сразу же сдалась. Рин всегда сдавалась. Хотя с Пугалом мог спорить разве что сенсей.
Рана беспокоила Какаши, хоть он и старался этого не показать, место такое плохое, каждым движением задевается. Рин время от времени снимала бинт, меняла мазь, применяла ириониндзюцу, будто выскочка Хатаке какой-то герой и получил ранение в славном бою, а не по-идиотски ослушался сенсея. Что бы там ни говорило звание, этот "гений" оставался таким же ребёнком, как и все они, и недостаточно хорошо соображал, чтобы оспаривать решения старшего. Наоборот, достаточно плохо соображал, чтобы их оспаривать.
До Обито долетел обрывок разговора, в котором Рин спрашивала Хатаке про новую технику, но Пугало что-то сердито и коротко буркнул в ответ, после чего Инудзука умолкла и сосредоточилась на перевязке. Обито порадовался. А ещё после сегодняшнего отношения между сенсеем и Пугалом тоже ухудшились, на прошлых миссиях они часто разговаривали между собой так, словно остальные члены команды - безмозглые суммоны. Никогда не спрашивали ничьего мнения. А теперь сидят в разных концах лагеря и сосредоточенно молчат, "дежурят". Обито невольно хихикнул.
- У тебя здорово получается, - обратился он к девочке, пока та укладывала медицинские принадлежности обратно в рюкзак.
- Спасибо, - благодарно улыбнулась Рин.
- Нам вообще повезло, что у нас есть такой замечательный медик, - продолжал отвоёвывать у Хатаке позиции чунин. - Ты столько раз спасала нам жизни на миссиях. И тогда, помнишь, когда Скала нападала?
- У нас вся команда замечательная - отозвалась девочка, блестя глазами.
- Мне кажется, так правильно формировать группы, чтобы тебя было кому защищать, а нас было кому лечить.
- Это было предложением Цунаде-химе в самом начале войны.
- Правда?
Война уже давно воспринималась как своеобразная эра бытия. Для шиноби мир означает лишь то, что, убивая, нужно более всего следить, чтобы об этом не узнали.
- Да, раньше в группах не было медиков. Много ниндзя умирало.
- А мы с тобой всегда в одной команде, уже пять лет. Помнишь первый раз, когда мы встретили Химе? И Гая!
- Помню, - улыбнулась Рин. - Жаль, что мы так редко бывали все вместе.
- Это не справедливо, - согласился Обито, хотя без Пугала даже обычные миссии казались ему вполне сносными. Особенно несколько лет спустя.
Солнце клонилось к горизонту, густые тени деревьев измазывали отряд угольной чернотой, ползли, тянулись через поле к ярко-оранжевому диску. Будет тепло.
- Укладывайтесь, - велел Минато-сенсей, обернувшись к отряду. - И ты тоже, Какаши.
Спорить никто не стал. Впечатления прошедшего дня и длинный переход оставили глубокую усталость. Обито было интересно, каково это, жить на таблетках, не есть ничего вне деревни. Шарахаться каждой тени и выставлять кунай. Нужно было быть честным, Какаши теней не шарахался.
Подростки устроились в спальных мешках прямо у камня, на котором сидел Жёлтая Молния, глядя в бесконечное поле, море шевелящихся, шуршащих колосков. Небо заливало багрянцем, усталость наваливалась на веки. От земли пахло свежо и пряно, от постели пахло пищей, которая была в неё замотана, вкусно, по-домашнему. Обито вспомнился отец, и в груди снова защемило. Прошёл год, а он всё никак не успокоится. Может, не успокоится никогда? Это казалось правильным, ведь умирают тоже навсегда. А забыть - вот настоящее предательство.
Когда у него пробудится шаринган, сможет ли Обито использовать такие же мощные техники, как сенсей и Хатаке? Более того, они сами придумали свои техники.
Какаши и Рин уже сладко посапывали с обеих сторон. Обито вынырнул из спальника.
- Сенсей? - позвал он, отвлекая Минато от медитации.
Жёлтая Молния обернулся.
- Что такое?
Учиха взобрался на камень и сел рядом, глядя на поле колосков.
- Я знаю, что командная работа очень важна, - проговорил он тихо и доверительно. - Но Какаши постоянно выставляет меня бестолковым разиней. Нет... хоть меня и причисляют к элите потому, что я из клана Учиха, я бестолочь.
Минато-сенсей слушал молча, не перебивал, не требовал уверенности в себе, и мальчишка выговаривался, исповедуя наставнику свои терзания.
- Я признаю, что Какаши удивительный человек, но... - Обито запнулся, подыскивая слова, чтобы описать ненормальность этой удивительности и несправедливость подобных сравнений.
Сенсей его понял.
- Какаши сын гениального ниндзя, Хатаке Сакумо-сама, который внушал страх и получил прозвище "Белый Клык Конохи", - пояснил Намикадзе. - С этим именем не сравнится даже титул легендарного саннина. Какаши провёл детство рядом с гением, и поэтому считает вас недостойной заменой.
- Белый Клык? - прошептал Обито завороженно. - Помнится, я кое-что слышал о нём. - В памяти оживали сказки и легенды, которые пересказывали между собой отцы, а дети, затаив дыхание и боясь быть обнаруженными, вслушивались в каждое слово. - Он был героем, и погиб, защищая деревню. Какаши никогда не рассказывал мне о нём.
Сенсей взглянул на Обито, будто долю мгновения решал что-то.
- Он был великим человеком, которого уважали все в деревне, особенно Какаши. Но в один трагический день это изменилось.
Подросток напрягся, ощущая всем своим существом затаённую горечь.
- Трагический день? - переспросил Обито, впиваясь в сенсея тревожным взглядом.
- Возможно я не должен говорить об этом так открыто, - признался Минато-сенсей, - но раз ты в одной команде с Какаши, я хочу, чтоб ты знал, почему он так суров к себе и окружающим.
- Да что случилось? - подпрыгнул Учиха.
- Отец Какаши, Сакумо-сама, был опозорен, после чего совершил самоубийство.
Обито издал что-то среднее между стоном и восклицанием.
- Пять лет назад он был капитаном на сверхсекретном задании по проникновению на вражескую территорию. Ему пришлось выбирать, выполнить задание, или спасти жизни товарищей. Конечно, по правилам шиноби он не должен был провалить задание, но чтобы спасти команду, пошёл на это. Из-за этого страна Огня оказалась ввязанной в войну, и все, включая его товарищей, обвинили Сакумо-сама. Спасённые им шиноби оклеветали своего капитана. Из-за пережитого потрясения его разум и тело ослабли, и Сакумо-сама... был найден собственным сыном мёртвым.
С ночного неба светили тихие звёзды. Ясные, холодные и далёкие. Страшная волшебная тайна, затаившаяся в прошлом Какаши, выглянула, настороженно глянула сердитыми не по возрасту серьёзными глазами, укоряя весь окружающий мир за совершённую несправедливость. Это хуже, чем боль Обито, память чьего отца чтит весь клан. Это предательство, отвратительное, грязное надругательство над тем, во что верят шиноби. Те, кого они защищают, порой оказываются недостойны своих защитников. Порой оказывается лучше умереть.
Даже сенсей закрыл глаза.
- С тех пор Какаши никогда не говорит об отце и упорно следует всем правилам.
Печаль окутала двоих шиноби, взрослого и юного. Какаши спал, вымотавшись от растраченной за день чакры, наглухо задрапированный в маску, косматый, вечно сердитый и одинокий.
- Обито, постарайся хоть немного его понять, - попросил сенсей. - Не злись на Какаши.
Учиха сидел, опустив голову. Злость действительно будто рукой сняло, разве можно сердиться на того, кто вёл себя совершенно оправданно? Разве можно доверять людям после такого? Ночь окутывала прохладой, тихо дышал за спиной громадный лес. Учиха Обито не из тех, кто пасует перед трудностями. Он обязательно, обязательно станет человеком, которому сможет доверять Какаши. Даже если не захочет.

Утро выдалось свежим и облачным. В небе кружили, весело перекликаясь, птицы. Среди корней суетились проворные ящерицы. Рин суетилась над перевязкой, касалась плеча тёплыми пальцами. После ириопроцедур стало гораздо легче. А ещё больше помог долгий сон.
- Должно зажить, но не напрягайся слишком сильно, ато рана откроется, - предупредила девочка.
- Хорошо, - пообещал Какаши. На свежую голову вчерашний конфликт с сенсеем казался не таким острым и бесповоротным.
Минато уже взвалил на плечи рюкзак и обернулся к отряду:
- Пора отправляться.
- Да! - выпалили подростки хором.
Какаши схватился за майку. Быстро натащил вещи, прицепил обратно протекторы. Частые перевязки создавали неудобства, но ранение не вывело его из строя, почти не затрудняло движений. Группа двигалась, как ни в чём не бывало, с Какаши впереди, чьё обоняние предвещало только ещё один отличный день. Старый бор прошли довольно быстро, без осложнений, хотя один раз пришлось пережидать пробегавшую мимо группу. Команда Минато так и не выяснила, свои это, или чужие, но и те их тоже не заметили, что можно было считать удачным поворотом.
После густого леса светлая бамбуковая роща казалась неестественно яркой и солнечной.
Сенсей остановился, прощаясь с командой.
- Здесь мы разделимся на две группы, - напомнил он с серьёзным лицом. - Постарайтесь, ребята!
Какаши вынес пристальный взгляд наставника без особой дрожи.
- Вчера нам повезло, что враг проводил разведку один, - если Какаши на какой-то миг показалось, что вчерашний инцидент остался в прошлом, он заблуждался. Сенсей явно перестал считать его требующим опеки и снисхождения учеником. - С этого момента они будут сражаться в команде. Будьте осторожны.
Жёлтая Молния обвёл троих подростков обычным добродушным взглядом.
- Ну, отправляемся, капитан, - произнёс парень справа, ещё миг назад казавшийся Учихой Обито.
Какаши вытаращился. День был не таким обычным, как ему показалось сначала. Он что-то проспал? Обито насупился, а сенсей улыбнулся.
- Хорошо! Выдвигаемся! - скомандовал Минато.
- Да! - снова выдохнули юные шиноби. И по команде Какаши "рассредоточиться" брызнули в разные стороны.
Они двигались параллельно молодому капитану быстрыми стремительными молниями. И всё же не настолько быстро, чтобы Какаши упустил запах взрыхленной земли и не предупредил свой отряд о ловушке. Пошвыряв по сторонам подвернувшимися палками, подростки обнаружили замаскированную волчью яму. Ловушки такого рода сложно обнаружить, но и на их устройство приходится тратить много сил, уносить и прятать землю. Значит, группа того, с клонами, окопалась тут довольно прочно.
Роща изобиловала и обычными растяжками, взрывными печатями, скрытой под ветками и песком леской. Пробираясь через всю эту паутину, команда Какаши порядком устала. На небольшом привале Рин и Обито подкрепились, а Хатаке проглотил очередную таблетку и занялся картой. Желудок порывался завистливо поурчать, но настоящий юный шиноби подавил эти поползновения. Учиха снова взялся закапывать глаза.
- У тебя что-то со зрением? - забеспокоилась Рин.
- Нет, это витамины, - ответил товарищ. - Шаринган вот-вот пробудится и на первых порах будет перенапрягать глаза.
Какаши решил оставить это утверждение без справедливой критики, дабы не портить в группе атмосферу.
- Мы двигаемся достаточно быстро, - сообщил он отряду, - сейчас будет речка, а за ней болотистый перелесок.
- Здорово, - улыбнулась Рин.
Какаши гораздо спокойнее чувствовал бы себя тут один, спрятавшись. Но задание, если верить сенсею, а не верить Жёлтой Молнии он уже один раз попробовал, требовало командной работы.
- Тогда идём! - объявил капитан, сворачивая карту.
Метров сто они шли очень осторожно. Водные рубежи обычно охранялись довольно тщательно. Хатаке сделал знак всем остановиться, принюхался, подождал смены ветра, снова поискал запахи, и только после этого бесшумно двинулся к воде. Проверить противоположный берег возможным не представлялось, но зрительно ничего опасного не возникло. Какаши вылез из кустов и махнул товарищам. Нужно было на всякий случай держаться вместе. След-в-след они пересекли реку. У самого берега юный джоунин, наконец, ощутил запахи. Обито и Рин застыли за его спиной. Как и ожидалось, река охраняется.
Ловушка была активирована вручную. Летящие в них заостренные колья Обито, в кои то веки не растерявшись, мастерски выжег мощным огненным шаром. Пришлось даже пригнуться, чтобы не попасть в это адское пламя. Всё же Учиха был хорош, когда не терялся. Успехи Обито, состоящего в отряде Какаши, перестали вызывать раздражение. Громкий плеск, с которым падали вокруг обгоревшие снаряды, перекрыл посторонние шумы. Что-то едва слышно треснуло позади, будто ветка под ногой, но противник уже бросился в атаку, размахивая оружием. Какаши выхватил кунаи и прыгнул ему навстречу, встретил сталь сталью, блокировал, оттолкнулся, выбирая оптимальное направление для прыжка, оттолкнулся ногами от бамбукового ствола, снова прыгнул, но враг не уступал ему в скорости.
Крик Рин заставил вспомнить о хрусте. Они действительно напали командой! Капитан приземлился на поверхность реки рядом с растерянным Обито.
- Этого ребёнка я забираю с собой, - заявил шиноби Скалы, здоровенный дядька, уже успевший оглушить Рин.
Первый из атаковавших, проворный, спрыгнул рядом с ним на камень. В такой момент следовало ожидать неприятный сюрприз, что-то вроде активированной на прощание ловушки или взрыва.
- Стой! - крикнул Какаши рванувшемуся вдогонку Обито.
Густое облако заволокло поверхность реки.
- Чикшо! - выругался Учиха, метаясь между камнями.
- Обито! Не иди за ними! - снова предупредил Хатаке.
Мальчишка в ярости набросился на него:
- Что ты сказал? Ты сам понял, что говоришь?
- Да... - понурил голову Какаши. Стоило сенсею оставить их на несколько часов, как команда снова работает из рук вон. И ещё одна горькая ошибка. - Мы с тобой продолжим выполнять задание.
- Но Рин? Как же Рин? - едва не зарычал Учиха.
- За ней мы придём позже, - соврал Какаши, как ребёнку. На глазах Обито впервые погибает товарищ по команде. - Врагу необходимо узнать наши цели, её не станут убивать сразу. К счастью, Рин ещё и ниндзя-медик, полезный в качестве пленника, если будет предоставлять медицинскую помощь. Важнее другое, Скала может узнать цель нашей миссии, и если получит эту информацию, то немедленно приготовится к защите моста. Это сильно усложнит задание.
Обито слушал, сцепив зубы.
- То, что ты говоришь, не гарантирует Рин безопасности, - запротестовал он, бурно жестикулируя. - Что если это тупые исполнители? Сейчас спасти Рин важнее, чем выполнить задание!
Эта потеря была, безусловно, самым болезненным укусом текущей войны. Но, спасая одну жизнь, капитан группы не имеет права обрекать сотни. Простит ли сама Рин такой обмен своим товарищам? Захочет ли жить такой жизнью? Вспоминая Яманака Амайю, Рафу и всех, кто погиб, сражаясь с ним бок-о-бок, Какаши сильно в этом сомневался. Нельзя жертвовать чужими друзьями только потому, что они чужие. Деревня дала задание.
Эта смерть будет на его совести, но Какаши не должен допустить остальных.
- Для ниндзя, даже если он должен пожертвовать друзьями, выполнение задания на первом месте, - произнёс джоунин решительно. - Таковы правила. Если это задание провалится, война уничтожит Коноху. Будет гораздо больше жертв.
- Это только предположение! - не унимался Учиха. - Неужели ты можешь так легко бросить друга, с которым прошёл жизнь и смерть?! Всякий раз, когда ты или я были ранены, Рин спасала нас с помощью ириониндзюцу. Если бы не она, мы бы давно были мертвы!
Какаши смотрел, как товарищ сжимает в отчаянии кулаки, и понимал, Обито не отступится. Чем меньше смысла оставалось в его заявлениях, тем больше крепла решительность. Рин дорога Обито не только как чен команды, и ради неё он готов пожертвовать всем на свете. Но как он будет смотреть в глаза самой Рин?
- Это обязанность Рин.
Какаши сохранял логику аргументации, заставляя Учиху осознать, насколько им движут эмоции. И насколько он пожалеет об этом после. Но Обито ничего не хотел осознавать. Вместо этого он достаточно больно заехал Хатаке кулаком, опрокинув на землю. Капитан скривился, облизывая под маской разбитую губу.
- Я ненавижу тебя! - орал Обито в порыве отчаяния.
Джоунин уговаривал себя сохранять спокойствие. Обито дурак, но и его можно понять. Но сейчас должен понять он.
- Меня это не волнует, - заявил Хатаке холодно. - Я капитан. Ты обязан подчиняться моим приказам. Не важно, какова ситуация, в команде принимает решения один человек, и с ним не спорят. Таковы правила, поэтому отряд подчиняется капитану.
А ещё именно капитан в ответе за всех членов отряда, которым вольно вот так выпендриваться, пока ответственность за миссию класса S и судьбу деревни не сваливается на их плечи. Но этого Учихе не понять.
- Обито, ты не достаточно сообразителен, поэтому капитан я, а не... - договорить Какаши взбешённый Учиха не дал. Схватил за перевязь танто, рванул к себе, поднимая на ноги.
- Тогда почему ты отказываешься спасать Рин? - процедил он, дрожа от ярости. - Только у тебя достаточно сил, чтобы спасти нашего товарища, верно?!
Какаши уже успокоился по-настоящему. Обито воспроизводил свою, учиховскую вариацию истерики, которую нужно было остудить.
- Если ты поддашься эмоциям и провалишь важную миссию, будешь очень сильно раскаиваться, - произнёс капитан. - Именно поэтому правила велят ниндзя подавлять эмоции. Ты должен понять.
- Рин... - выдавил Учиха, чуть не плача. - Рин дала тебе аптечку потому, что беспокоилась о тебе. Она даже вшила туда амулет!
Какаши отыскал в глубине своего сознания бесконечны запасы выдержки. Учиха вёл себя так, будто ему одному бывает тяжело и обидно.
- Аптечки и ириониндзюцу система, разработанная в Конохе, которая повышает уровень успешности заданий, - пояснил он. - Но, как я сказал вчера... Если ты возьмёшь лишние вещи, они станут бесполезным багажом.
- Лишние вещи? - опешил Обито.
Какаши уверенно кивнул:
- Ниндзя должен быть оружием, инструментом для выполнения задания. Вещи, подобные эмоциям - лишние.
Челюсть Учихи опасно балансировала на грани падения.
- Ты серьёзно? - переспросил мальчишка с угрозой.
Какаши молчал, ожидая, пока товарищ успокоится. Вопли и переживания должны рано или поздно исчерпать его силы.
- Ты действительно так считаешь? - настаивал Учиха, заглядывая в глаза.
Дилемма смерти отца всё ещё терзала Какаши. Белый Клык никогда не принимал необдуманных решений. Но последнее его решение сыну откровенно не нравилось. Оно никому не нравилось в деревне. От танто за спиной веяло утерянным миром, в центре которого находился непогрешимый герой.
- Да, так и есть, - решил Какаши. Это было одним из тех многих ответов, которые шиноби даёт самому себе. Одним из тех, что решают судьбу. Так поступил бы Белый Клык, который ещё не стал предателем.
- Достаточно, - фыркнул Обито, - мы с тобой с самого начала как огонь и вода, я иду спасать Рин!
Учиха направился прочь, намереваясь окончательно погубить группу и миссию.
- Ты ничего не понял! - крикнул Какаши ему вдогонку. - Что случится с тем, кто нарушает правила?
- Я считаю, что Белый Клык был настоящим героем, - пробормотал мальчишка, не оглядываясь. - Это правда, что в мире ниндзя того, кто нарушает правила, считают ничтожеством. Но... тот, кто не заботится о своих товарищах, намного хуже ничтожества. Хоть я и стану ничтожеством, я нарушу правила! Если настоящий шиноби поступает иначе, я изменю значение слова "шиноби".
Каждое слово, подобно порыву ветра, разметало привычный Какаши порядок вещей опавшими листьями. Как долго Обито знал об этом? Всегда? И не считал отца ничтожеством и предателем? Что он знал о таких решениях? Как будто приблизилась опасная проклятая бездна, и у неё оказался другой берег. Другой, но такой же твёрдый. Этот берег уплывал обратно во мглу вместе с Обито.
Какаши никогда не умел действовать "по ситуации". И на этот раз тонкий лёд нарушенных канонов внушал ему ужас, не сулил ничего доброго. Юный джоунин побрёл дальше.

Над болотистыми зарослями клубился жидкий туман, заволакивая отдалённые предметы, смазывая чёткость. Тут и там копошилась мелкая живность, которую не пугали тихие шаги одинокого шиноби. Минато двигался на пределе скорости, погружённый в свои мысли, что не мешало ему зорко следить за окрестностями. В радиусе нескольких сот метров чакры не ощущалось.
Начало миссии было неоптимистичным. Какая муха укусила Какаши? То, что мальчишка создал технику мощностью А-класса, безусловно, впечатляло. Но бросаться с ней в бой, очертя голову, не испытав предварительно вместе с Минато дома, в деревне, было не похоже на Хатаке. Оставалось предположить, что под тряпичной маской бушевало гораздо больше эмоций, чем наставник предполагал пять беспокойных лет. И что старейшины поторопились. Но ведь это он, Минато, прожужжал им все уши про Мелкого.
Мелкий всё же был подростком, жадным до приключений и славы, как бы старательно ни втискивал себя в рамки шиноби. С одной стороны это было той отдушиной человечности, которую он как сенсей старательно оберегал. С другой... какой именно опыт понадобится Какаши, чтоб понять, где пролегает граница между игрой в суровых шиноби и жизнью, в которой люди не идеальны? Если Мелкий не поймёт этого... Минато нахмурился. Новый Белый Клык, смертоносный и наивный идеалист, рос в его команде.
Слишком послушное, слишком соблазнительное оружие уже привело в движение закулисные силы Конохи. Намикадзе всегда старался давать команде максимум самостоятельности, памятуя, что сам он отнюдь не бессмертен. Сначала Кушина, теперь Какаши, а ещё Фугаку и Микото, близкие ему люди почему-то оказывались фигурами на шахматной доске. Минато же был идеологическим раздолбаем, с подачи Джирайи-сенсея не годившимся ни на одну позицию, за ним не охотился ни один отдел Тёмной Стороны, и Жёлтой Молнии приходилось переигрывать партии изнутри. Коноха заигралась, сама пыталась разрушить то, что собиралась защитить.
Всегда существовали звенья, соединив которые, можно получить альтернативу. Например, текущая миссия. Как шиноби, его отряд был не вправе избегать смертельно опасных заданий, но и погибать, обрывая бесценные нити жизней без крайней, отчаянной надобности, было бы безрассудством.
Лёгкое сотрясание почвы говорило о том, что Жёлтая Молния приближался к месту сражения. Всё могло закончиться прежде, чем он успеет добраться. Эхо ещё одного взрыва, особо сильного, прокатилось по скользким от сырости веткам. Такой мощный дотон мог быть лишь совместной техникой целого отряда шиноби Скалы, а Ивагакуре славилась своими резонансными техниками, стоившими Конохе немало крови. У каждой деревни свой стиль, и Скала, что подтверждали непрерывно громыхающие взрывы, успешно делала ставку на командность. Минато многому у них научился.
Волна пыли и каменной крошки ударила в лицо, блокировав дыхание. Намикадзе вовремя закрылся руками, задержал вдох, преодолевая открытое пространство стремительным кувырком. Тела в униформе Листа усеивали голый участок перед линией обороны. Мимо просвистели несколько булыжников.
- Наконец-то Вы здесь! - с заметным облегчением воскликнул джоунин, один из немногих выживших Конохцев.
- Докладывайте.
Мужчина с ненавистью посмотрел поверх бруствера.
- Там около пятидесяти противников, нас осталось только четверо.
На многие метры вокруг осталась только земля, камни и песок, всё остальное было превращено в мелкую пыль и расшвыряно стихией. Минато сбросил на землю рюкзак, достал свиток и активировал, представив глазам уставших измученных товарищей коллекцию из ста замысловатых кунаев с печатями на ручках. Жёлтая Молния аккуратно разложил их в четыре двойных ряда, игнорируя толчки взрывов. Шиноби смотрели на его приготовления в полном замешательстве.
- Слушайте все, - распорядился Намикадзе, - пожалуйста, по моему сигналу, одновременно метните эти кунаи в сторону врага. Остальное я беру на себя.
Четверо выживших спорили между собой, балансируя между обречённостью и надеждой. Минато заставил себя успокоиться, сделал несколько глубоких медленных вдохов и выдохов. Тишина, подобная медитации, мягко повисла внутри. Активировавшаяся чакра ожила, превращаясь в чуткое, послушное невидимое глазу тело, окружила мощью.
- Внимание... - произнёс Минато отчётливо. - Давай!
Оружие подняло сердитый свист. Джоунин неотрывно смотрел на скалу, за которой укрылся противник, лелея внутреннее спокойствие. И когда первый кунай достиг мысленно отмеченной им черты, Жёлтая Молния приказал разуму отпустить реальность. Единственными пульсирующими во тьме точками были его маяки. Минато потянулся к дальним, коснулся одного, и с сухим, едва уловимым шуршанием перед ним материализовался силуэт противника. Шея. Пустота. Маяк. Силуэт. Спина. Пустота. Маяк. Сердце. Картины мелькали, перелистывались страницами книги, будто выстроились в очередь, возникая на миг перед его взором. Минато не пытался управлять несущим его потоком, доверился, влился, позволил нести себя в калейдоскопе звуков и запахов между рваными вспышками и смутными тенями. Сосредоточился на том, чтоб выбирать критические точки и за короткие отведенные техникой доли мгновения наносить по ним удары.
Калейдоскоп оборвался, реальность стала до смешного стабильной, будто Жёлтую Молнию сняли с карусели. Той самой, куда они с Фугаку и Микото сбегали от сенсея. Четверо конохцев с вытянувшимися лицами смотрели за линию сражения.
- Ну? - спросил один из них.
- Что ну? - уточнил Намикадзе.
- И что Вы будете делать?
- А... - Минато лучезарно улыбнулся. - Всё сделано.
Оттолкнувшись рукой от насыпи, он выпрыгнул из окопа и шагом направился к роковой скале. Изувеченные трупы шиноби Листа лежали кровавым ужасающим покотом. Будто пьяные после вечеринки. Почему им составило столько труда преодолеть этот рубеж, который дался Минато относительно легко? Лишь чакра, не жизнь, даже не кровь.
- Эй? - Раздалось позади. Жёлтая Молния обернулся.
- Они не атакуют, - подтвердила вторая голова.
- Они мертвы, - пояснил Намикадзе.
Они действительно были мертвы. Лежали в таком же жутком разброде. И он это сделал один, без дотона, без командных техник. С помощью одной Джинчурики и сотни кунаев. Как хрупка жизнь. Как легко обрывается даже самая светлая судьба.
Победа оставляла налёт печали. Четвёрка конохцев, приблизившаяся следом за ним, во всю ликовала. Минато не мог судить их, они многое перенесли на этом пятачке, который, наверное, надолго назовут "проклятым" обе деревни.
- Есть данные относительно места нахождения остальных сил?
Джоунин и чунины не сразу отошли от веселья.
- Да, - ответил, наконец, старший из них, - это всего лишь фланг, остальные за лесом.
Минато кивнул, принялся собирать в рюкзак оружие.
- Вы собираетесь и там наподдать этим ублюдкам? - живо поинтересовался шиноби.
- Это моя задача, - сдержанно ответил Намикадзе. - Займитесь, пожалуйста, погибшими. Потом заминируйте скалу и приготовьтесь удерживать этот рубеж.
Радость смывало с лиц упоминанием о мёртвых, словно дешёвую косметику.
- Да, конечно, Минато-сама, - низко поклонился джоунин, и товарищи последовали его примеру. - Мы... позаботимся о них.
Жёлтая Молния благодарно кивнул. Он предпочитал не думать о том, что могло бы быть, если бы он не шёл со своей группой до последнего, если бы явился сюда на рассвете. Тогда Какаши остался бы без руки, Обито свернул себе шею, а Рин дошла бы до обморока в рыданиях. И пол-Конохи разбилось бы об численное превосходство противника, и все его усилия... сто. Минато встряхнул рюкзак, натянул ремень и с трудом затянул узел. Без свитка его Хирашин был увесистым.
Бросив последний взгляд на мрачно стаскивающую в окоп мёртвые тела четвёрку, Жёлтая Молния поспешил на запад вдоль кромки леса. Шуметь придётся на совесть.

Непролазная чаща была для Какаши родной стихией. Заросшие мхом деревья, царапучие ветки, сырой дремучий лес имели свои запахи и звуки, привычные, изученные, сопровождавшие его в каждую из трёх сотен выполненных миссий. Не много за пять лет. У сенсея больше. Растоптанное самомнение затаилось, спряталось под маской, предопределявшими каждое движение правилами. Какаши стремился быть образцовым шиноби, и у него не получалось, и всякий раз он горько сожалел, когда эмоции брали верх над разумом. У Обито вообще не было разума, может потому он не сожалел? Учиха вёл себя самым безалаберным и расхлябанным образом, и по пять раз за миссию ставил команду под угрозу. Вот и в этот раз Рин...
Хатаке понурился. Следовало одёрнуть Учиху, сказать ему про треск, но Какаши сам не был сначала уверен, а потом связан боем, на что и рассчитывал враг. Оба - джоунины. Если бы задача состояла в том, чтобы просто отбиться, но миссии не бывают настолько просты, особенно под грифом секретности.
Раненое плечо отозвалось резкой болью, напоминая о пропущенной перевязке. Если его состояние ухудшится, владеть рукой станет затруднительно. Правая. Конечно, всякий нормальный шиноби (Обито не считается) владеет обеими руками, но даже Чидори рассчитано на правую руку.
Особо отчётливо вспомнился собственный прокол, заваленная техника, и то, что группа задержалась на всю ночь, чтобы дать ему время поправиться. И заботливое ухаживание Рин. Если бы не они - Хатаке не сумел бы самостоятельно дойти даже до границы. Сенсей прав, слишком мало миссий выполнено вместе. Ещё бы немного... снова проклятая боль. Передвигаться, отталкиваясь правой рукой, было уже нельзя. А балансировать на каждом шагу утомительно. Как шиноби жили без медиков?
Какаши знал ответ на этот вопрос. Ириониндзя на всех не хватало, группы несли потери.
Следовательно, напрашивался вывод, иметь в группе троих боеспособных шиноби и одного врача было предпочтительней, чем четыре бойца. Отряд переносил мелкие ранения и отравления без последствий. Да и серьёзные повреждения такие шиноби, как Рин... которая уже никого никогда не вылечит. Сколько человек умрёт? Дойдёт ли до моста сам Какаши? Справится ли один, с бездействующей рукой?
Может, ему одному и удалось бы проскользнуть втихаря. Незамеченным. Но вот группа, даже сталкиваясь с препятствиями, давала некоторую уверенность в успехе. Пока она была.
Какаши взглянул на наклон теней, высчитал три часа по полудню и проглотил пищевую таблетку, не останавливаясь. Даже без карты подросток знал, что двигается в правильном направлении. Водиночку было проще, привычней, не приходилось, подобно сенсею, тратить силы на опеку беспомощной детворы.
Интересно, каково медикам? Их чакра ведь совсем не подходит для атакующих дзюцу. Шиноби идёт в бой, имея уверенность в своей силе, способностях, чётко определяя позицию, в которой он будет защищён и сможет атаковать. А в чём состоит уверенность медика? Идти с товарищами, чтобы заботиться о них? Уверенность в том, что команда защитит?
- Тот, кто не заботится о своих товарищах, намного хуже ничтожества.
Какаши содрогнулся, как от удара. Всякий раз Рин шла в бой, зная, что не сможет защитить себя, для неё каждая миссия была классом S, но она верила в сенсея, Какаши и Обито. И ни разу не пожаловалась.
Командная работа была гарантией безопасности для них всех. Когда же всё разладилось?
Мальчишка с трудом забалансировал на шаткой ветке. Следовало действовать по обстоятельствам. Но для обстоятельств не пишут правил! Вот поэтому следовало действовать по обстоятельствам. Сенсей нашёл бы способ спасти Рин и выполнить миссию вовремя. Ведь основная задержка произошла по вине Какаши, и его не бросили не только потому, что Рин и Обито - довесок к его персоне. Поэтому он капитан, двоих шиноби выделили под его ответственность, впомощь ему. Впервые. А он полез красоваться Чидори, наплевав на их безопасность.
Горечь ударила в нос, закружила мысли. Почти минуту Какаши витал в пустоте, анализируя ситуацию. Он ещё успеет, если постарается. Он должен успеть.

Проклятый лес! Проклятые шиноби Скалы! Проклятый Какаши! Обито понимал, что ходит кругами, но это не помогало выпутаться. Чёртовы берёзки мелькали уже который раз, хоть зарубки делай. Мальчишка досадливо ткнул кунаем, спохватился, вспомнив, как огрёб по рукам от Пугала за то, что оставляет следы. Но следов-то и не осталось. Обито ещё раз ткнул оружием. Гендзюцу! Надо же!
Хлопнул себя по наушникам с небольшим применением чакры, собранные на ушных раковинах чувствительные центры отозвались гудением, иллюзия рассеялась.
Установка такой защиты требует мастерства и сил, что значит, логово врагов рядом! Учиха взбодрился, завертел головой и принялся кружить, периодически проверяя себя на подверженность технике иллюзии похлопыванием по ушам. Вход оказался совсем маленьким, большую часть времени его скрывала тень от выступов скал, но Учихе повезло оказаться тут именно тогда, когда чернеющее отверстие чётко выделялось на сером камне. Решив, что это добрый знак, Обито ещё раз проверил себя на предмет внушения и занялся выявлением остальных охранных приспособлений.
Первая ловушка, такая же как на реке, обнаружилась почти сразу. Это подтвердило, что в логове скрывались именно те шиноби, которые забрали Рин. Больше всего хотелось ворваться внутрь, схватить девчонку и встать с кунаем между ней и врагами. Тогда Учиха почувствовал бы себя спокойнее, зная, что никто не причинит Рин зла, не убив его.
Ловушка почему-то оказалась единственной. Наверное, шиноби Скалы очень сильно надеялись на свою иллюзию.
- Хорошо! Вперёд! - скомандовал себе Обито.
- Куда это? - поинтересовались за самой спиной, и чунин едва не свалился с дерева. Не успев ни о чём подумать и обернуться, он краем глаза заметил стремительно двигающийся навстречу кунай и брызги крови, заляпавшей ему лицо. В следующее мгновение джоунин скрытой Скалы упал с кровоточащей раной в груди, а на его месте оказались серебристые вихры, чёрная маска и полыхающий чакрой танто.
- К-Какаши? - переспросил Обито, боясь, что это тоже иллюзия. Но ведь никто не мог знать об этом клинке, который Пугало таскал с собой первые несколько лет. - Почему ты..?
- Ма, не мог же я доверить всё плаксе? - отозвался знакомый глуховатый голос, показавшийся в это мгновение практически родным.
- Какаши... - только и смог произнести чунин вответ.
Противник опомнился гораздо быстрее него, убрался на безопасное расстояние и изучал подоспевшего Хатаке.
- Серебряные волосы и клинок из белой чакры, - пробормотал здоровяк в глубоком изумлении, - быть того не может! Ты - Белый Клык Конохи?
- Так звали моего отца! - заявил Какаши, выставляя клинок.
До самого последнего момента образ героя легенд никак не хотел увязываться с дурацким Пугалом. Во всех играх считалось привилегией быть Белым Клыком, но быть его сыном по-настоящему оказалось нелёгкой задачей. Теперь же ощетинившийся серьёзный мальчишка рядом с Обито вполне вписывался в роль героя. И тем, что говорил о выполнении миссий, и тем, что появился рядом, когда Учиха осознал свою беспомощность перед настоящим взрослым джоунином вроде сенсея.
- Ясно, щенок Белого Клыка, - уничижительно фыркнул здоровяк, - значит, беспокоиться неочем.
Сложив печати, противник просто исчез. Обито занервничал. Враг мог оказаться где угодно, напасть любым способом. Двое подростков, стоящие на открытом месте, казались почти голыми и уязвимыми.
- Обито! Сзади! - заорал Хатаке, оборачиваясь вокруг оси. И тут же упал навзничь, прижимая к лицу руку. Через пальцы сочилась кровь.
- Какаши? - растерянно отозвался Учиха.
Товарищ громко стонал, чего с ним раньше никогда не было. Должно быть, испытывал невыносимую боль. Обито опустился рядом.
- Какаши, ты в порядке? - спросил он невпопад, не зная, что делать, за что хвататься, куда, чёрт побери, смотреть!
Кровь обильно струилась по бледным пальцам и перчатке на чешуйчастый протектор.
- Противник умён, уже избавился от окровавленного куная с запахом, - процедил Хатаке сквозь стиснутые зубы.
Он был ранен, защищая Обито, и теперь чунин чувствовал себя виноватым за всё случившееся. Какаши не бросил бы Рин, он был умнее, сильнее, лучше, он знал, что вернётся, что всё будет хорошо. А Обито наговорил ему много ужасного как раз после того, что узнал и решил быть другом. И даже имя отца, глубокую ранящую тайну использовал против него, выплюнул, будто сюрикен. Слёзы злости на самого себя навернулись на глаза.
Окровавленная рука сдвинулась, открывая глубокий порез, протянувшийся вертикально через глаз.
- Только не говори, что тебе опять что-то в глаз попало, - сварливо упрекнул Какаши. - Шиноби не плачут. Не расслабляйся.
По щеке Хатаке струилась только кровь.
Обито приподнял очки и вытер глаза рукавом куртки. Сенсей был прав, слёзы выдают слабость. И Какаши был прав. Они были сильными, и рядом с ними оправдываться детским возрастом становилось всё труднее. Обито только оправдывался, играл с другими детьми, выполнял детские поручения и был счастлив, в то время как шиноби вроде сенсея и Какаши защищали его. Защищали, рискуя собой, выполняя свой взрослый долг, как отец.
Юный Учиха чувствовал себя самым жалким и бестолковым растяпой на свете. Но он не собирался сдаваться. Обито обещал быть тем, кому сын ославленного героя сможет доверять. И не предаст его никогда. Больше никогда.