О снежных людях и ангелах

[yondaime-team]

Название: О снежных людях и ангелах
Автор: Shtuff
Оригинал:здесь
Переводчик: Спрут Медузко
Персонажи: Какаши, Рин.
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU, romance
Запрос на перевод: отправлен
Примечание: перевод по заказу Летящий-Снег

Рин была прекрасна.
Ее глаза мягко мерцали, как вечерние звезды, шелк волос обрамлял лицо. Какаши бездумно таращился на нее, пока она обматывала его шею шарфом, и безуспешно пытался сообразить, что происходит - а заодно припомнить, откуда у него этот ярко-оранжевый кошмар. Или это шарф Обито? Губы Рин шевелились, но смысл слишком быстро произносимых слов не доходил до только-только разбуженного Какаши.
- Ты все прослушал, да? – Она набросила на него куртку.
Какаши моргнул.
- У нас миссия в Стране Снега? – осторожно предположил он. Рин хлопнула его по плечу, так что Какаши непроизвольно сделал шаг назад. С тех пор, как она оказалась в ученицах Цунаде, им с Обито оставалось лишь ностальгически вздыхать по милой застенчивой Рин; Учихе, вечно опаздывавшему, доставалось особенно. Совсем недавно Рин пробила им стену.
Какаши пока везло. Но, может быть, полоса его везения закончилась сегодня?
- …снегопад. – Голос Рин вторгся в его мысли, и Какаши в легкой панике поднял на нее глаза. Он опять все прослушал. Рин вздохнула.
- Я пытаюсь сказать тебе, - она говорила сухо, но глаза ее смеялись, - что наконец-то выпал снег.
Он повернулся к окну. Белые хлопья падали с неба, покрывая землю мягким снежным ковром.
А, так вот оно что. Снегопад.
Ну и…?
Он глянул на Рин, вопросительно подняв бровь. Она покачала головой. Как, будучи гением, можно быть таким непонятливым?
- У нас не было снега с самой войны.
Ну да, он помнит. В последний раз снег в Конохе был в самый разгар Третьей Великой Войны, и он прекрасно помнит, как проклинал снегопад, когда шел к воротам на встречу с командой – их ожидали месяцы сражений и залитые кровью, покрытые телами поля, а снег был мокрым, холодным, забивал глаза и нос, и на нем оставались предательские темные следы.
И все-таки…
Снегопад. Куртка, наброшенная ему на плечи. Шарф вокруг шеи. Какаши наконец-то сложил два и два, и результат его не вдохновил.
- Ты хочешь идти? – спросил он с тяжелым вздохом.
Рин кивнула, едва не пританцовывая на месте. Ее глаза горели детским нетерпеливым восторгом.
- Да! Я хочу слепить снеговика… и снежную крепость, и можно поиграть в снежки... И во все остальные дурацкие игры, в которые играют, когда идет снег!
Какаши машинально продел руки в рукава и снова вздохнул. Рин выдернула его из постели полчаса назад, и он стоял босиком, в одной пижаме под курткой. Раннее утро. И снег. Снег. Он терпеть не может снег, так же, как и дождь.
- Рин, люди прекращают лепить снеговиков и играть во что ты там говорила, когда им исполняется лет по шестнадцать. Нам двадцать два, - сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и рассудительно. Оказаться на месте Обито не хотелось.
Рин обожгла его взглядом и скрестила руки на груди.
- Ну, у меня детства не было, и я хочу получить назад хоть немного. На твою долю его выпало еще меньше, поэтому ты пойдешь со мной.
Какаши отчаянно искал лазейку.
- Возьми с собой Обито.
- Обито занят, а тебе нужно хоть немного побыть человеком, а не шиноби. Ты идешь. – Спорить дальше означало испытывать судьбу, а Какаши всегда знал, когда отступить. Пусть даже он и был слегка обижен ее последним выпадом: можно подумать, он какой-то отшельник, а ведь он все время общается с Рин, и с Обито, на миссиях, и вообще.
Но… Это же Рин. Рин, с требовательно-умоляющими глазами и смехом, от которого у Какаши всегда теплело в груди, и который он услышит снова, если согласится. Он вздохнул и поплелся в спальню, переодеться во что-то более подходящее, чем пижама. Где именно на дороге жизни он потерял способность говорить ей «нет»?

- Неправильно! – Морковка была бесцеремонно выдернута из его руки, и Какаши вздохнул в тысячный, наверное, раз с того момента, как его насильно извлекли из теплой постели.
- Почему в качестве носа ему нужна именно морковка? – поинтересовался он. – Напрасная трата хорошей еды, как ни посмотри. – Вместо ответа на этот вполне логичный вопрос ему на голову обрушился сугроб.
- Так всегда делают, - сообщила Рин, пока он лихорадочно отряхивал холодный, тающий снег со своих волос, с плеч и из-за воротника.
- Извини, - с легким раскаянием произнесла Рин. Ветерану столь многих битв не подобает выглядеть жалко – а он наверняка выглядел именно так, вздрагивая и чихая, иначе с чего бы Рин помогать ему стряхивать проклятый снег?
- Цунаде на тебя плохо влияет, - буркнул Какаши, пытаясь вернуть себе утраченное достоинство. Рин проигнорировала его, осторожно прилаживая морковку-нос. Какаши заинтересованно следил за тем, как она сосредоточенно прикусила нижнюю губу, словно при выполнении особо сложного медицинского дзюцу; хорошо, что на нем шарф, за которым можно спрятать улыбку, когда она с триумфальным видом отступила назад, любуясь результатами своих трудов.
- Ну вот! – Чуть склонив голову, она задумчиво смотрела на снеговика. – Хммм… чего-то не хватает. Нужно как-то подчеркнуть его индивидуальность.
- Индивидуальность, - бездумно повторил Какаши и тоже посмотрел на снежную фигуру. Вроде все при всем: и пуговицы спереди, и глаза-камешки, и рот, искривленный в довольно зловещей усмешке. Морковный нос гордо торчал в середине. Как для людей, полностью лишенных художественных способностей, они, по мнению Какаши, справились более чем неплохо.
Рин, очевидно, придерживалась другого мнения.
- Угу, индивидуальность. – Она повернулась к нему, и ее глаза чуть сузились, а потом вспыхнули. Какаши, хорошо знакомый с этим взглядом, содрогнулся. У Рин появилась идея, которая ему точно не понравится.
Пока он пытался понять, что именно взбрело ей в голову, Рин уверенно протянула руку и сняла с него хитай-ате. Волосы моментально полезли в глаза, и он непроизвольно закрыл полуслепой левый, удивляясь самому себе – почему он позволяет ей все это? И что она собирается делать?
По крайней мере, на второй вопрос ответ был получен незамедлительно: Рин вернулась обратно к снеговику и осторожно повязала ему хитай – так, что пластина с символом Листа прикрывала левый каменный глаз. Точь-в-точь как обычно делает сам Какаши. Какаши чуть растерянно притронулся к собственному лицу.
- Ха! Идеально! – Она хлопнула в ладоши и повернулась к нему с плутовской усмешкой. Опять это странное чувство, что-то, заставляющее его улыбаться без причины всегда, когда он проводит слишком много времени с Рин. – Что скажешь?
Какаши посмотрел на снеговика и улыбнулся.
- Мне нравится.
Рин просияла.
- Вот видишь! А теперь – снежные ангелы!
Она бросила еще один взгляд на снеговика и пошла вперед, вглубь тренировочного поля. Озадаченный, Какаши последовал за ней. Снежные ангелы?
- Вот здесь, - сказала Рин. Перед ними расстилалось сплошное белое море. Какаши непонимающе моргнул, но, прежде чем он успел хотя бы открыть рот и потребовать объяснения, Рин хлопнулась спиной в снег – умудрившись схватить его за рукав и опрокинуть вместе с собой. Какаши задохнулся от неожиданности.
- Рин! - Рин смеялась. Какаши расслабился. Значит, их не атаковали, ничего такого.
- Спокойно, - сказала она. – Так делают снежных ангелов, глупый.
- Да? – он недоверчиво фыркнул и нахмурился, чувствуя, как холод проникает сквозь тонкую куртку. – Лежат сначала в снегу, а потом, когда он подтает – в луже?
Рин усмехнулась. Заставить всегда предельно сдержанного Какаши проявить хоть какие-то эмоции, пусть даже неудовольствие - уже что-то.
- Прекрати хныкать и учись: сейчас я покажу, что нужно делать.
- Я не хныкаю, - с достоинством возразил Какаши и получил весьма ощутимый тычок в бок. – Ладно-ладно, я весь внимание.
- Смотри мне. В общем, ты должен махать руками и ногами – вот так, - Рин продемонстрировала. Выглядело это до крайности нелепо – как если бы она пыталась взлететь, лежа на спине. Или, может быть, это судороги. Или внезапный приступ сумасшествия.
- Думаю, основной принцип ты понял, - Рин приподняла голову и улыбнулась. Кажется, он знает, к чему все идет. И нет, он не станет этого делать, ни под каким видом, ни за что. Ни за что! – Попробуй.
Он слишком поздно вспомнил о своей неспособности сказать Рин «нет». Вздыхая, он принялся возить руками и ногами по снегу, чувствуя себя совершенно по-идиотски, и от всего сердца благодарный шарфу Обито, скрывающему краску смущения, заливающую его лицо. Через несколько минут, растянувшихся в целую вечность, он умоляюще взглянул на Рин.
- Все?
С тихим смешком Рин села, стряхивая с себя снег.
- Конечно, Какаши, - она бросила на него лукавый взгляд. – Я же вижу, что для тебя это просто пытка.
Этот дурацкий шарф совершенно бесполезен. Прозрачный он, что ли?
Пристыженный и промокший, Какаши собрался было опереться на локоть – но Рин тут же толкнула его обратно.
- Не так, - сказала куноичи в ответ на вопросительный взгляд Какаши, - ты его испортишь. – Вопросительный взгляд сменился непонимающим, и Рин покачала головой. – Держись. – Она сжала его ладонь и потянула на себя. Какаши сел и тряхнул головой. Встать означало повредить то, что было создано его возней в снегу.
- И что теперь?
Рин задумчиво прикусила губу.
- По правде говоря, понятия не имею.
- Что? Ты же вроде специалист во всем этом.
- Я этого никогда раньше не делала, - Рин всплеснула руками.
- Но покамест ты знала, что и как, - удивился он.
- Мама рассказывала мне о снежных ангелах, и о снеговиках, года за два до своей смерти. Она ведь долго жила в Стране Снега.
- А, - неловко сказал Какаши.
Рин растерянно провела рукой по волосам - совсем как Обито.
- Я просто совсем забыла, как встать так, чтобы ангел остался целым.
Похоже, решил Какаши, самое время подключать к решению задачи свои гениальные мозги. И делать это быстро, иначе он досидится до того, что и впрямь окажется в луже.
- Может, использовать сунсин?
- Для этого нужно встать.
- Перекатиться?
- Повредишь ему крыло.
Какаши вздохнул. Смерть от переохлаждения все ближе. Он вздохнул еще раз, прощаясь со своей гордостью, вытянул руки так, чтобы ладони оказались вне ангела, оперся на них и буквально вышвырнул себя прочь. Весь в снегу с головы до ног, он смущенно протянул руку Рин.
Вот только он вложил слишком много силы в рывок. В итоге Рин оказалась на его груди, и, не удержав равновесия, Какаши снова хлопнулся в снег. Он тряс головой и ругался, а Рин смеялась, уткнувшись лицом в его воротник.
Странно, но этот смех, мягкий, глубокий, заставил его забыть о том, как он замерз.
Он и не знал, что смех Рин может согревать.
- Ну… ты все-таки нашел выход, - отсмеявшись, сказала Рин.
Какаши умудрился сесть.
- Еще бы, - саркастически сказал он. – Я гений.
Рин снова засмеялась.
- Да ладно тебе, - сказала она. – Давай глянем, как там наши ангелочки. – Кое-как, опираясь друг на друга, они выбрались из сугроба, и Какаши осторожно обнял Рин за плечи. Она прижалась к нему, и Какаши улыбнулся – беспомощной, теплой, счастливой улыбкой. Так, бок о бок, они стояли и смотрели на своих ангелов в снегу.
- Они замечательные.
- Да, - согласился Какаши, голос его звучал удивительно мягко. – Они замечательные.
И тогда Рин прибавила к неожиданностям этого вечера еще одну: опустившись на колени, подписала имена под своим ангелом и ангелом Какаши. И поставила плюс между ними.
Какаши плюс Рин.
Вот и ответ, думал Какаши, глядя на надпись, и простота и очевидность этого ответа была почти пугающей: он любит Рин. Какаши любит Рин.
Рин выпрямилась и нерешительно, как будто не она буквально несколько мгновений назад сделала то, на что у самого Какаши не хватило бы смелости, взяла его за руку. Он переплел свои пальцы с ее, и так, вместе, они пошли по дороге к селению. Проходя мимо снеговика, оба махнули ему на прощание.
- Правда, было весело? - спросила Рин, когда они были почти у ворот. - Стоило вытаскивать тебя из-под одеяла?
Какаши помолчал. Припомнил, как его бесцеремонно разбудили, и то, что он промок и продрог, и, кажется, подморозил пальцы на руках и ногах, - и то, как смеялась Рин, и их имена на снегу.
- Да.