Название: Маятник
Автор: Lazyray
Бета: егоза
Персонажи: Какаши, Йондайме
Жанр: angst
Рейтинг: PG
Предупреждения: AU
Саммари: Какаши снятся сны о Йондайме, но, возможно, это не сны, а нечто большее. Стоит ли эта слабая надежда рассудка или даже жизни?
Дисклэймер: не мое
Статус: закончен
Авторский комментарий: Не совсем пейринг, хотя чувства у Какаши присутствуют. Время - примерно за месяц до начала Шиппудена
Маятник
МАЯТНИК
Когда я умру - я стану ветром
И буду жить над твоей крышей
Когда ты умрёшь ты станешь солнцем
И всё равно меня будешь выше
Максим "Ветром стать"
Глава 1
Здесь
Какие ловушки, о чем вы? Тут бы дверь запереть! Спасибо прежнему хозяину за автоматический замок на двери! Завтра... ноги сами приведут к камню павших, надо будет поблагодарить заодно... завтра. Какаши рухнул на кровать лицом вниз. Надо б раздеться. Надо б искупаться. Надо б завести будильник. Надо б...
- Черррт...
Какаши перевернулся рывком на спину. Руки почти не слушаются... расстегнуть жилет, стянуть маску на шею, содрать повязку с глаза... давно так... не уставал.
Мгновенье спустя он уже спал.
В нескольких шагах отсюда ярко горят огни. Движение на канале не прекращается ни на минуту, ни днем, ни ночью. Лодки и катера идут между тесных каменных берегов, между скалами темных высоких домой, под мостами, мимо узких набережных. Черные волны облизывают широкие ступени пристани, кусают за ноги спешащих, громко матерящихся грузчиков, подбираются к тюкам, выложенным прямо на камни и торопливо выхватываемым из жадно тянущихся лап реки.
Почему так ярко горят огни?
Почему в этом переулке так темно?
И почему он сидит на земле?
- Посмотрите, какое сокровище к нам забрело! – хрипловатый голос из темноты переулка, куда не дотягиваются огни, и откуда ползут шорохи и смешки. – Не каждый день такая малышка приходит в гости!
Надо б отбрить, пусть отстанут. Сейчас Какаши не в настроении быть снисходительным, он только пришел с миссии. Конечно, он устал, но не настолько, чтобы быть не в силах избавиться от какой-то мрази. Только почему-то не получается встать. Он глядит на землю, и хмурится: он уже стоит на ногах, но почему земля так близко? Генджицу? Тогда почему не помогает Шаринган? Ничто не закрывает глаза...
И почему так страшно?
- На тебе такое красивое платьице... – одна из шепчущих теней посмела коснуться его руки! – Наверное, мама очень любит тебя? Раз так наряжает...
- Сгинь, – Какаши сам не узнал свой голос.
- Мама, наверное, потеряла свою деточку? Она, конечно, дорого заплатит, если мы пообещаем привести ее малютку назад?
Какаши развернулся лицом к темноте, едва удержав равновесие (он устал сильнее, чем думал) и с размаху ударил на голос. Его кулак соприкоснулся с чем-то твердым. Удивленный вопль приятен слуху. Это их научит... Только почему так болит рука? Он не мог ударить с такой силой, чтобы ушибить пальцы? Какаши снова нахмурился и взглянул на руку.
Он никогда не подозревал, что у него такие маленькие пальчики.
Все еще раздумывая над этим феноменом, он пошел на свет, к выходу из этой черной дыры.
А что он здесь делает? Он должен был спать дома... Или Цунаде уже послала его на новую миссию? Тогда ему пора в отпуск, потому что он не помнил, как попал сюда... и какого черта он так одет? Он вступил в освещенную зону переулка, едва ли в метре от выхода на набережную, и замер, разглядывая свое... платье. Эти, в темноте, не лгали: на нем, действительно, платье. Белое, с кружевами. Крохотное, девчачье... Хенге? Какаши не помнил, зачем. Неудивительно, что они приняли его за легкую добычу.
- Ах ты, дрянь!
Его схватили за волосы и дернули назад. Какаши заверещал от боли – тонким детским голоском, – и вцепился ногтями в руку, держащую его. Рука разжалась – ей-богу, что за шваль обитает в этой норе, не смогли удержать ребенка! – и он бросился со всех ног на набережную. Еще одно открытие – он босиком, а под ногами то ли острые камни, то ли битое стекло. Не лучший способ обнаружить отсутствие обуви. Хотя сейчас не время удивляться или ругаться, он слышит за собой шаги, и знает, что его настигнут очень быстро, потому что сбросить хенге не получается, и он всего лишь ребенок, и они догоняют его! Какаши бросился на землю, уворачиваясь от цепких рук, и кубарем выкатился на набережную. Плохо, несмотря на шумный канал, набережные почти пусты. Его последний шанс – спрятаться на причале или метнуться к грузчикам. Твари из переулка не посмеют подойти... наверное. Но грузчики могут затоптать его.
От набережной к причалу вели ступеньки, и Какаши насчитал пятнадцать, когда скатился по ним. Пинок только придал ему ускорение. Это белое платьице больше не кажется новым. Будет привлекать меньше внимания.
Его падение остановила пара сапог, на которые он наткнулся. Высоких грубых сапог, мокрых от воды.
- Отдай девчонку!
Какаши сжался в комок. Испытывал ли он когда-нибудь подобную панику и боль? Он не мог припомнить, а ведь начал тренироваться, как только научился ходить!
- С чего бы? – Кем бы ни был обладатель сапог, он не собирался выполнять требования этих тварей.
Какаши обрадовано обнял мокрые сапоги руками и ногами. Им придется постараться, если они захотят оторвать его!
- Она наша!
- Я должен поверить?
- Отдавай или пожалеешь!
Но, несмотря на угрозы, преследователь не приближался, словно говорящий опасался подойти. Боялся ли он света, как подобает такому отродью? Или...
- Неужели?
Какаши похолодел. Эта усмешка в голосе его защитника, да и сам голос... Какаши поднял лицо. Мокрые сапоги переходили в темно-синие жесткие штаны, в куртку... Холодно! Только сейчас Какаши осознал, как ему холодно, только сейчас заметил дрожь, сотрясающую его.
- Ты пожалеешь! – бессильное шипение в ответ.
- Достаточно! – защитник Какаши вытащил руку из кармана и вытянул ее в сторону этого подонка.
Какаши разглядел какую-то металлическую штуковину в руке своего спасителя. Он никогда не видел ничего подобного.
- Проклятье!
- Я не шучу, – голос защитника стал совсем холодным, и Какаши наконец-то понял, что это всего лишь сон, и даже не потому что он был в теле ребенка, а потому что сенсей уже никогда не сможет прийти к нему на помощь. Только во сне. – Если не желаете получить пулю в лоб, я посоветовал бы вам убраться. Девочка останется со мной!
- Я не девочка, – пробормотал Какаши, отцепляясь от ног сенсея и пытаясь встать.
Вряд ли его услышали. Он рискнул бросить взгляд назад. Но кто бы ни хотел заполучить его, он уже скрылся в темноте переулка. Какаши передернуло.
- Черт. Ты совсем замерзла!
Его защитник – его сенсей – мигом скинул куртку и набросил ее на Какаши. Какаши закутался и глубоко вздохнул. Да, даже запах тот же... Он улыбнулся и посмотрел на сенсея, присевшего на корточки рядом с ним. Да, это лицо, эти глаза, эта успокаивающая улыбка!
- Ну, а теперь расскажи мне... – сенсей умолк и вытаращился на него.
Какаши протянул руку и прикоснулся к щеке сенсея: теплая, чуть колючая. Слезы навернулись на глаза: это было так нечестно! Почему это только сон? Все это исчезнет, когда он проснется!
- Какаши... – прошептал сенсей изумленно. – Какаши?
Какаши не выдержал и бросился ему на шею. И заревел, как девчонка. А, черт, ему простительно, он, в конце концов, только ребенок!
Объятие тоже было знакомым и родным. И горячим. И очень тесным. Невыносимо, удушающе тесным.
- Сен-сей...
Какаши хотел сказать, чтобы его отпустили, потому что он сейчас задохнется, и проснется, и тогда все это кончится, а он хотел еще немного побыть с сенсеем, поглядеть на него, послушать его голос...
- Какаши? Какаши? Кака...
Голос сенсея утихал, заглушаемый биением сердца – тук-тук, тук-тук – и болью в груди, и почему-то – в шее, и...
...и Какаши резко сел на постели, задыхаясь и выпучив глаза, царапая ногтями горло. Он сдернул проклятую маску, чуть не удушившую его во сне, и спрятал лицо в ладонях. Больших жестких ладонях взрослого мужчины, конечно! Он просидел так несколько секунд, раскачиваясь и часто дыша. Глаза щипало. Проклятье, сенсей не снился ему уже несколько лет! Порой Какаши боялся, что начал забывать это лицо... О, нет! Оказывается, он очень даже помнил. Какаши коротко рассмеялся: сенсей даже во сне должен его спасать! Смех оборвался судорожным всхлипом.
- Какаши... – Цунаде смотрела на него как-то особенно долго и внимательно.
Какаши почти заерзал под ее взглядом и с трудом заставил себя подойти, когда она встала и поманила его к себе. Как откажешь Хокаге, даже если она так хватает тебя за подбородок и поворачивает лицо к свету?
- Какаши, когда ты вернулся?
Что бы она ни разглядела в его глазу, она была этим недовольна.
- Вчера ночью.
- Ты спал хотя бы час?
- Я спал всю ночь! – солгал он.
Как он мог уснуть после вчерашнего сна! Нет, обычно, его не тревожили кошмары, или, по крайней мере, он прекрасно засыпал после них снова, но вчерашний сон не был кошмаром... так? И он казался таким реальным!
- Всю ночь. – Цунаде не казалась убежденной. – Я должна поверить?
Она просто должна была повторить слова, которые говорил сенсей во сне! Какаши передернуло. Вот теперь он попал. Ни за что на свете она не пропустит такое! Конечно, Годайме-сама прекрасно умела эксплуатировать своих людей до полуизнеможения, но не до нервных судорог. Лучше пожертвовать мелочами и выдать немного правды, пока тебя не заперли в мягкие комнаты.
- Я плохо спал.
- Хм.
Цунаде вернулась в свое кресло и теперь сверлила своего Копи-ниндзя оценивающим взглядом. Копи-ниндзя косился в сторону, разглядывая часы на стене, и скромно надеялся, что она просто обдумывает новое задание. Но это молчание начинало тревожить его. Тишина действовала на нервы... но нельзя показывать Хокаге, как он взвинчен. Надо расслабиться, вдох-выдох. Тик-так, – сказали часы. Правильно. Тик-так, Какаши.
- Я могу получить свою новую миссию? – попробовал Какаши.
- Нет, – вздохнула Цунаде. – Иди домой. Ешь, спи, отдыхай, и чтобы в ближайшие три дня я тебя не видела.
Какаши заколебался. Отдых – это прекрасно и чудесно, и только вчера вечером он был согласен на что угодно, лишь бы получить эти заветные три дня, но сегодня... Ему хотелось бы снова пойти на миссию и забыть обо всем, что ему снилось!
- Но...
- Какаши! – о-па, явное предупреждение! – мне вызвать медиков?
- Нет-нет, – Какаши улыбнулся и поднял руки, сдаваясь. – Я уже ушел.
Он послушно пошел домой, но один лишь взгляд на свою постель заставил бесстрашного Копи-ниндзя поджать хвост и сбежать из дома. В конце концов, в холодильнике царит такая пустота! Самое время сходить на рынок! Поход на рынок плавно перетек в посещение книжного магазина (не то чтобы там было что-то стоящее), обед в кафешке, получасовую беседу с приятно изумленной такой внимательностью Куренай, встречу с Гаем, затянувшимся матчем по тайджицу, совместным ужином со своим вечным соперником у него в гостях... Домой Какаши вернулся, когда уже стемнело, вымотанный до предела. Постель больше не пугала его.
По крайней мере, на этот раз у него хватило сил, чтобы раздеться.
Он проснулся от смеха. Он знал этот смех, но никак не мог вспомнить, откуда. Соседи? Непонятно, почему в его комнате что-то слышно – ведь прошлый владелец его квартирки позаботился о звуконепроницаемых стенах, параноидный джоунин! Кстати, Какаши так и не сходил к камню, поблагодарить за замок! Ладно, теперь он скажет спасибо еще и за... хотя нет, зачем? Видимо, защита была не настолько хороша, если он все еще слышит смех... и плеск волн?
И чувствует качку?
Какаши бросило в холодный пот, он окончательно проснулся. Он на воде? Кто бы ни затеял это, он должен быть очень хорош, чтобы выкрасть его из дома... из Конохи, не подняв тревоги! То есть, он должен быть очень, очень осторожен! И у него неплохие шансы вырваться, потому что его даже не связали, хотя все тело болит. Особенно ноги. Ему же не сломали ноги?
- Тише, Рин, – произнес кто-то негромко. – Разбудишь ребенка!
Смех тут же утих. Тихое «простите» прошелестело почти неслышно. Какаши сглотнул. Рин? И – голос сенсея? Опять сон? Опять тот же сон? Как такое может быть?
- Хотя можешь не стараться, – эти смешливые нотки больно резанули по сердцу. – Наша гостья уже не спит!
Какаши распахнул глаза. Он находился в крохотной комнатке с довольно-таки низким потолком (хотя, если он прав, то это, скорее всего, каюта, вон и окошки круглые), и лежал на мягком матрасе, а совсем рядом, на узкой длинной скамье напротив, сидел его сенсей и задумчиво глядел на него. А рядом с ним...
- Рин? – прошептал Какаши.
- Он меня помнит! – радостно заверещала Рин, подпрыгивая на месте.
Как будто он мог ее забыть! И разве у нее был такой низкий голос? Какаши нахмурился и сел. И тут же скривился. Он забыл на миг, как у него все болит! Он потер бок – и уставился на свою руку. Она снова была крохотной. Он не знал, что бы это могло означать. Что за выверт подсознания: изображать его в этом сне таким маленьким? Неосознанное желание кого-то сильного рядом? Он действительно заслужил свой отпуск, если начинает впадать в детство.
- Можешь не жмуриться, у тебя нет Шарингана, – указал сенсей.
Какаши дернул руку к лицу, но его пальцы нащупали только гладкую кожу. Никакого шрама. И никакого Шарингана, очевидно. Ну, это понятно, он частенько желал избавиться от подарка Обито, и пару раз ему это снилось и раньше.
- Как ты? – спросил сенсей, пересаживаясь на его скамейку и касаясь его лба.
- Паршиво, – правдиво ответил Какаши.
Рин зашлась хохотом, даже сенсей усмехнулся. Какаши насупился.
- Не представляешь, как забавно слышать грубые слова от такой крохи! – сказал он и осторожно взъерошил волосы Какаши. – Сколько тебе лет?
Какаши покосился на хохочущую Рин, на спокойного сенсея и решил подыграть им. Если его сон решил продолжаться, кто он такой, чтобы отказываться от неожиданного подарка? Сенсей выглядит точно так же, как и тогда, и голос у него такой же! Рин, с другой стороны...
- А на сколько я выгляжу?
Рин была очень коротко подстрижена и одета, как мальчишка. И разве она когда-нибудь сидела так... свободно? Она всегда вела себя, как леди!
- Не больше семи, – сенсей улыбался. – Сложно сказать. Когда тебе было семь лет там, ты не был такой милой девочкой.
- Девочкой?
«Там?»
Рин перестала смеяться. Сенсей нахмурился.
- Какаши... – очень спокойно произнес он. – Что с тобой сделали эти подонки? Они тебя били?
- Нет. – Какаши посмотрел на свой кулачок и заметил ссадины на тонкой коже. – Зато я врезал одному из них по зубам!
Он довольно потряс рукой.
- Врезал? – спросил сенсей.
- Ну да.
- Врезала? – уточнила Рин.
Какаши уставился на нее. Потом посмотрел на себя. Он больше не был наряжен в дурацкое платье, теперь на нем болталась футболка без рукавов, наверное, принадлежащая Рин. И, пока он спал, его укрыли курткой – сенсея, видимо. Какаши сунул руку под куртку и потрогал себя между ног. Хм.
Определенно, девочка.
Чокнутое подсознание.
- Ты не помнишь, что ты девочка?
Какаши потер лоб.
- Сенсей, откуда мне помнить? Только сегодня вечером в дýше я был вполне себе мальчиком, и должен сказать...
- Сегодня вечером? В дýше? – перебил его сенсей. – Какаши! Ты весь день проспал здесь, с нами.
- Какой-то странный у меня сон, – пробормотал Какаши, – неужели у меня не может быть чего-то обычного, для разнообразия?
Он почти подскочил от прикосновения к лицу. Ладонь сенсея была такой большой... и горячей.
- Температуры нет, – проговорил сенсей. – Шишек на голове тоже.
Какаши сбросил с себя руку. Столько лет мечтать о прикосновении этого человека, увидеть его во сне, и быть при этом ребенком! Он, конечно, нехороший человек, и может, не заслуживает никаких снов вообще, но пытать его так – это жестоко!
- Какаши, кто твои родители? Что ты делал на улице в такое время?
Какаши сглотнул. Сон или нет, это было уже чересчур.
- Вы прекрасно знаете, что с моими родителями, сенсей, – сказал он тихо.
- Там – да, но здесь?
- Что значит здесь?
- Какаши... – на этот раз Рин прошептала его имя. – Ты не помнишь?
- Ты что-нибудь помнишь из этого мира?
- Из этого мира?.. – прошептал Какаши.
- Плохо. – Сказал сенсей. – Что бы с ним ни произошло, но забыть всю жизнь здесь?..
- Может, встреча с вами так повлияла? – предположила Рин.
- Думаешь? Ты же ничего не забыла.
- Зато сколько всего вспомнила!
- А можно... – начал Какаши.
Эти двое мигом умолкли и уставились на него.
- Можно, вы мне расскажете, что происходит?
- Какаши... – сенсей взял его руку в свои, и Какаши не мог отвести глаз: его ладошка казалась такой маленькой! – Ты помнишь, как ты умер?
- Нет, – сказал Какаши, – потому что я не умер.
Уж в этом он был уверен! Если только не умер во сне, но Какаши сомневался, что произошло нечто подобное.
- Ты здесь, значит, умер, – настаивал сенсей. – Если тебе на вид лет семь... то умер ты лет восемь назад...
Восемь лет назад ему было двадцать. Он был АНБУ. Он частенько был на грани смерти (или безумия), но он не умирал. Надо полагать, он бы запомнил такое событие!
- Я не умер, – повторил Какаши. – Мне двадцать восемь лет, и я сплю в своей квартире. Я весь день бегал по магазинам, а потом мы тренировались с Гаем. Может, я и валился с ног после всего этого, но умирать я не собирался. А позавчера я пришел с миссии, и упал без задних ног, и мне приснилось, что мы встретились.
- Мы встретились прошлой ночью, когда на тебя напали в переулке, и ты выбежал буквально мне под ноги, а потом упал в обморок и спал весь день, – сказал сенсей.
- Я помню, – кивнул Какаши. – Но это был сон.
- А сейчас?
- И сейчас тоже сон. – Какаши вздохнул и потер руками лицо. – И я очень рад, что вы приснились мне.
Сенсей и Рин переглянулись.
- Значит, мы всего лишь твой сон, Какаши-кун?
Не нравилась ему эта улыбка! Ох, не нравилась! Сенсей что-то замышляет!
- Не надо меня щипать! – предупредил он.
Вдруг тогда он и в самом деле проснется?
- Кому надо щипать такую мелкую девчонку, как ты? – фыркнула Рин.
- Можно подумать, сама большая!
- А вот и... – Рин осеклась.
Сенсей хмыкнул.
- Что? – не вытерпел Какаши.
- Я не девчонка, – уведомила его Рин. – Здесь я мальчик!
- Что?
- Мальчик. Ну, знаешь, которые не девочки? Со своим хозяйством между ног и все такое?
Сенсей прижал руку ко рту и поспешно встал.
- Я... хм...
Он не стал договаривать, и просто повернулся и протянул руку к стене. Что-то щелкнуло... что-то, блин – дверь! Плеск волн стал слышнее, пахнуло рекой. Сенсей вышел и захлопнул дверь. Снаружи раздался тихий смех.
- Вот чудик, – улыбнулась... улыбнулся Рин, глядя на дверь.
- Ты, правда, мальчик? – спросил Какаши.
- Раздеться?
- Не надо, – отказался он. – Я тебе верю.
- Сенсей тоже на слово поверил, – сообщил Рин. – Смущался очень. Я когда с ним встретился, мне десять было. Три года назад. Пока я его не увидел, ничего о том, что было, не помнил. Странно было представить, что у меня была прошлая жизнь. Вспоминать – еще страннее. В жизни бы не представил, что я был девчонкой.
Она... он... Рин уставился на Какаши круглыми глазами.
- Но представить девочкой тебя? Как у меня мозги не лопнули?
- А... Обито? – прошептал Какаши.
Черт с ним, сон или нет, но если ему удастся увидеть Обито, ему будет легче смотреть на их имена на Камне. Можно будет представить, что где-то в другом мире они все живы. Все вместе.
- Ох, Обито, – Рин вздохнул. – Знаешь, у него есть мама и папа и куча сестер... сенсей не стал встречаться с ним. Это я... стал сиротой, и тогда... Я непонятно объясняю, да?
Какаши кивнул.
- Ну... когда мы видим сенсея, мы вспоминаем прошлую жизнь. Ну, он так сказал. Поэтому, когда я остался один, он пришел ко мне, и я все вспомнил. Меня, кстати, не Рин зовут. А Серж. Ну, теперь-то Рин. Сенсей так зовет. Сначала хотел «сержикать» меня, а я говорю: с ума сошел? Какой я для вас Серж? Теперь зовет меня Рин... А у Обито куча родни, и они любят его безумно, и он счастлив (и он, кстати, по-прежнему мальчик, и я думаю, что это нечестно!), и сенсей сказал, что не стоит ломать ему жизнь. Так что Обито... нас не помнит. И не знает.
- Вот как...
- Сенсей сказал, что так будет лучше. – Рин пожал плечами.
Какаши не знал, лучше или нет. Если б ему сказали, что есть шанс вспомнить прошлую жизнь – полную смертей и боли, желал бы он вспоминать?
- Зато теперь у нас есть ты! Надо только узнать, кто ты и откуда. Если узнают, что он (Рин мотнул головой в сторону двери) таскает с собой кучу детей без документов, ему придется несладко. Особенно таких маленьких.
Рин хихикнул.
- Ты меня младше! Обито умер раньше, и теперь старше на год, а ты совсем мелкий! Попал сюда позже... извини. Тебе, наверное, неприятно...
- Вовсе нет. – Какаши вздохнул. – Я не умер. Там.
- Да-да, мы тебе снимся, – кивнул Рин.
- У меня голова раскалывается, – проскулил Какаши. – Я черт знает где, я снова мелкий, я – девчонка, и любой свалит меня одним ударом...
Рин расхохотался и упал на своей скамейке.
- Хватит смеяться. Ну, хватит. Я, между прочим, весьма известная персона там, и смеяться надо мной невежливо! И опасно для жизни!
- И что ты сделаешь?
Какаши заткнулся и вслушался в свое тело. Мда, на Чидори рассчитывать нечего. А вот голова болит все сильнее... Стучит в висках. Стучит... стучит... Какаши со вздохом прилег на спину и закрыл глаза.
- Эй, Какаши? Ты чего?
- Я просыпаюсь, – пробормотал он. – Какой-то урод ломится в мою дверь.
- Какаши!
- Интересно, приснитесь вы мне еще раз...
- Сенсей! Тут Ка...
- Что за уроды! – бурчал Какаши, вставая с постели и бредя к двери. – Слышу! Слышу! Такой сон прервали...
«Уродом» оказался Асума. Асума был небрит, сердит и жаждал крови. А может, ему просто хотелось закурить. Черт его знает, как там у этих курильщиков!
- Асума, – вздохнул Какаши и пошел в спальню, оставив дверь открытой.
Захочет, войдет.
Кровать жалобно простонала, когда Какаши рухнул на нее. Подушка куда-то делась... опять на пол упала, наверное. Какаши зарылся лицом в одеяло и закрыл глаза. Он услышал шаги и почувствовал чужое присутствие.
- Чего тебе? – буркнул он.
- Хотел тебя прибить, но я передумаю, если ты мне нальешь.
- Сейчас?
- Сейчас.
- Тогда можешь меня убить.
Асума схватил его за ногу и сдернул на пол.
- Я тебя ненавижу, – вздохнул Какаши.
- Я знаю. Вставай.
- Пить не буду.
- Я тебе чай поставлю, – уведомил Асума. – Вставай уже. И маску натяни что ли, не шокируй людей.
- Шокируешь таких, – проворчал Какаши, поднялся с пола и поплелся в ванную.
Через пятнадцать минут он уже был умыт, одет и сидел на кухне с чашкой чая в руке. Без маски, конечно. Что там Асума не видел!
Асума стоял у плиты со стаканом в руке и задумчиво жевал бутерброд. У самого Какаши аппетита не было, при одной мысли о еде мутило.
- Разбудил меня среди ночи, – вяло пожаловался Какаши.
- Еще рано, – Асума покосился на свои наручные часы. – Побойся бога, Какаши! Всего-то час, детское время!
Какаши поднял на него мутный взгляд. Асума только пожал плечами.
- Цунаде дала тебе отпуск, – это был даже не вопрос. – Теперь я вижу почему. Даже мне жалко стало.
- Ах, да, – вспомнил Какаши, – ты же хотел меня убить. За что хоть?
Асума жевал бутерброд.
- За Куренай.
- А что с ней?
Асума подавился и закашлялся.
- Черт, сколько лет этот хлеб у тебя хранился?
Какаши пожал плечами. Он только днем купил все продукты, нечего жаловаться. Тем более, в чужом доме!
- Скажи... – начал он, заколебался, но решил продолжить. – Тебе когда-нибудь снились сны с продолжением?
- Сны? С продолжением?
- Мне приснился сон, – объяснил Какаши. – А на следующую ночь он продолжился.
Асума в самом деле подумал.
- Нет. Никогда.
- Вот и мне тоже. Раньше, – Какаши допил свой чай и вертел чашку в руках, рассматривая разноцветные полоски на боках.
- И что тебе снится?
- Сенсей, – кратко ответил Какаши. – Моя первая команда.
В конце концов, Асума знает, кто был его сенсеем. И что стало с его командой.
- Подозрительно, – Асума полез в карман за сигаретой.
Какаши послал ему сердитый взгляд. Подействовало. Пачка снова исчезла в кармане.
- Ты поэтому к Куренай подходил? – «сообразил» Асума.
Какаши подумал и решил кивнуть. Если его за простой «привет» готовы убить, пусть лучше Асума считает, что «внезапный ухажер» напрашивался на бесплатную консультацию.
- Полагаешь, генджицу?
В это Какаши не верилось. Хотя это тоже не исключалось.
- Мне снится, что они живы. Что они живут в каком-то ином мире, куда люди попадают после смерти. И теперь я тоже там. И они думают, что я тоже умер.
- Генджицу с целью довести тебя до самоубийства? Умно. Кто бы ни сделал это, они многое о тебе знают.
- Я не думаю, что...
- Ходил к медикам?
Какаши встал и подошел к раковине. Вода мигом наполнила чашку и стала переливаться через край.
- Это не генджицу. Они решат, что я псих. И запрут.
- Так не понравилось в прошлый раз? – Асума ухмылялся. – Не забыл за десять лет?
Какаши передернуло. Асума, скотина, заметил и рассмеялся. Да, Какаши очень не понравился его прошлый визит в комнаты, обитые мягкой тканью, и он не желал вернуться туда. Ни за что. И это было не десять, а восемь лет назад.
Сны гораздо лучше. И там сенсей...
- Ладно, забудем.
- Если б я знал, что такие сказки обеспечат мне отпуск от Годайме, уж я б наплел ей!
- Всего три дня.
- Тогда ты идешь с нами. Я завтра свободен. Будем пить и веселиться.
- И по бабам, – поддакнул Какаши.
Асума расхохотался. Он знал, что Какаши не ходит «по бабам», и знал - почему.
- Ну, до завтра. В семь у меня. И захвати своего Гая.
- Он не мой.
- Значит, сплетники лгут, – Асума пожал плечами.
- Увидишь Генму, передай, что он труп!
- Передам. Все равно позови. Будет кому тащить тебя домой и укладывать в постельку.
После ухода Асумы Какаши снова лег спать. Но заснуть так и не смог.
Напиться казалось хорошей идеей...
По крайней мере, не было похмелья.
Какаши спустил ноги со скамейки и только недовольно поморщился, когда увидел, что даже не достает до пола. Кстати, ступни были перевязаны и ныли. Значит, не показалось. Там действительно было битое стекло. Какаши сполз на пол и прикусил губы. Больно. Терпимо. Он одернул рубашку – под ней ничего не было, но, по крайней мере, она прикрывала все, что должно быть прикрыто.
Чертов сон. Генджицу?
В каютке было светло, и Какаши увидел закутанную в одеяло фигуру на второй скамейке и услышал дыхание спящего человека. Рин? Наверное, Рин. Сенсей не поместился бы. А вот на полу... на полу лежал разобранный спальник. Кстати, вторая скамейка длиннее, он спал на месте сенсея? Жаль, что постель такая узкая, можно было бы проснуться в теплых объятиях. Хотя вряд ли сенсей желает обниматься с маленькими девочками. С маленькими мальчиками не хотел. Или с не очень уже маленькими.
Дверь оказалась именно там, где была вчера, и Какаши тихо надавил на металлическую ручку. По ногам ударило холодом. Раннее утро, должно быть. Он осторожно ступил на палубу, морщась от боли и дрожа от холода и обнимая себя за плечи. Лодка была очень маленькой. Металлической. С одной каюткой позади него. С тонкими металлическими перильцами. С двумя деревянными ящиками, привязанными к перилам веревками. Лодка чуть покачивалась на волнах, время от времени касаясь бортом камня причала. На реке было пусто, набережная противоположного берега тоже была безлюдна. Солнце еще не поднялось, небо только-только розовело. Очень раннее утро.
Сенсея нигде не видно.
Какаши втянул носом холодный незнакомый запах реки, и этого города. Со стороны причала набережную не было видно, а на том берегу в серой воде отражались высокие каменные здания. Все как один черные или темно-серые. Река была шире, чем помнил Какаши. Возможно, сенсей отвел лодку в другое место, за что Какаши был очень благодарен. Он давно не ощущал себя таким беспомощным, как в ту ночь в переулке.
- Какаши?
Сенсей появился неожиданно. Сначала окликнул, потом сбежал по ступенькам и перепрыгнул на борт. У него был пакет в руках, с торчащим батоном хлеба. Пакет мигом оказался на полу, а Какаши в объятиях сенсея.
- С ума сошел? Холодно же! Стоишь в одной рубашке! Чучело!
Какаши обвил сенсея руками за шею и обхватил талию ногами, забираясь под куртку, прижимаясь теснее.
- Какаши... – сенсей неловко поддерживал его за бедра. – Ты совсем раздет...
- Зато я наконец-то правильного пола, – шепнул Какаши.
Сенсей только хмыкнул:
- И тебе семь лет.
- Мелочи, сенсей.
Сенсей тихо рассмеялся и опустил Какаши на пол.
- Подожди секунду.
Он нырнул в каютку и выскочил через миг.
- Иди сюда, – на плечи Какаши легла рубашка, закрывшая его до пят.
Толстая, теплая. Какаши закатал рукава и запахнул рубашку. Опять этот запах – почти забытый, но такой болезненно родной. Запах безопасности и спокойствия. Сенсей...
Сенсей уселся на ящик, облокотился на перила и поманил Какаши к себе. Когда Какаши подошел, его снова подхватили на руки и усадили на колени. И укрыли курткой ноги.
- Так-то лучше!
Какаши не жаловался. Сенсей дотянулся до пакета и выудил батон.
- Подержи.
И картонную упаковку молока.
- Тебе надо поесть. Ты не ел бог знает сколько!
- Мне не хочется.
- Пожалуйста? Если это тебе снится, окажи любезность продукту твоего воображения и поешь?
Какаши рассмеялся и откусил от конца батона.
Сенсей улыбнулся, вздохнул и уткнулся лицом ему в макушку.
- Хм? – Какаши даже прекратил жевать.
- Ты меня с ума сведешь, – пробормотал сенсей, его дыхание согревало и будоражило, посылая мурашки по коже и зарождая желания, которых не должно быть у семилетнего ребенка. – Все никак не желал просыпаться. Лежишь так тихо, словно и не дышишь уже. И подумать только, сколько я тебя искал...
- Вы искали меня?
- Конечно! Я искал вас всех. И не желал найти. Я надеялся, что вы будете жить. Там. Особенно ты. Я надеялся, что не увижу тебя еще долго.
- Я так достал? – эти слова замышлялись шуткой, правда, шуткой!
Только прозвучало очень обиженно. На грани слез.
- Не говори глупостей. Я...
Какаши отложил булку и обнял сенсея за шею.
- Я так скучал по тебе, – проговорил сенсей.
- Я... – Какаши не знал, как сказать, что он чувствовал все эти годы. – Проклятье, я...
- Не ругайся.
Какаши тихо засмеялся, а потом неожиданно заплакал. Сенсей обнял его и начал укачивать и приговаривать глупые успокаивающие слова, за которые Какаши обязательно высмеет его потом. Попозже. Когда закончит разводить сырость. Как будто на реке ее не хватает. Это все тело. Тело маленькой раненой девочки. Ее стресс. Конечно. Он обязательно скажет сенсею и это тоже. Надо убедить его в этом. И еще... сколько еще всего он должен рассказать сенсею! Ему всей жизни не хватит, чтобы рассказать, что он перечувствовал за это время! А еще нужно рассказать о Конохе, и о Наруто, и уверить, кстати, что Какаши очень даже жив!
Хотя... если это и в самом деле генджицу, то кто бы ни наслал его, Какаши у них в долгу. И он обязательно найдет их и поблагодарит. А потом перережет горло. Им. Возможно, себе тоже.
Потом.
Пить хотелось неимоверно. Голова слегка кружилась, но вряд ли от похмелья. Он проспал все последствия. Хорошо.
Очень не хотел просыпаться. Они гуляли весь день: он, сенсей и Рин. Сначала покупали ему одежду, потом показывали город. Он всю прогулку ехал на плечах сенсея, потому что болели ноги. Сенсей купил ему мороженое и пригрозил выкинуть в реку, если Какаши накапает ему на голову. Не выкинул, конечно.
Огромный город, полный людей, дурацких шумных машин, блестящих витрин, высоких домов. Сначала Какаши вздрагивал от каждого гудка или визга тормозов, от каждого взгляда из толпы. Потом перестал. Как будто сенсей допустит, чтобы с ними что-то случилось!
Обедали в ресторане. Еда была незнакомая, но вкусная, хотя вместо палочек подали вилки. Ничего страшного, Какаши видал и не такое. Язык, на котором здесь разговаривали, тоже был незнакомым. Рин смеялась над ним... смеялся. Особенно, когда после обеда Какаши снова попросился «на ручки» к сенсею. Впрочем, Какаши тоже смеялся. Смущать сенсея непросто и всегда увлекательно.
Они шатались по городу до темноты, и вернулись на катер уже ночью. Рин скоро уснула, но Какаши заставлял себя не спать. Сенсей не уговаривал его прилечь. Они вышли из каюты, чтобы не разбудить Рин своей болтовней, и сидели, обнявшись, под одеялом. Какаши шепотом рассказывал, что происходило в Конохе за эти годы, а сенсей молча слушал и не настаивал больше, что Какаши умер.
Наверное, он все-таки уснул. Его тело там было слишком слабым, чтобы долго продержаться без сна.
По крайней мере, день и ночь совпадают там и здесь. Когда Какаши открыл глаза и взглянул в окно, было темно. Хотя какого черта он делает в больнице, сказать было сложно. Кто его сюда притащил? Последнее, что он помнит – вечеринку у Асумы. У него же не алкогольное отравление? Он, наверное, проспал целые сутки, но это еще не повод, чтобы волочь его сюда?
Какаши встал с постели и подошел к окну. Прищурил правый глаз и коснулся лица рукой. Шрам. Шаринган. Обито. Сенсей.
Сенсей, наверное, уже лег спать. Даже ему нужен сон. Наверное.
- А почему сенсей выглядит так молодо, если для него прошло четырнадцать лет? – спросил Какаши.
- Ну, он же у нас персона привилегированная! – засмеялась Рин.
Сенсей только нахмурился и ничего не сказал.
Вот ну где они спрятали его одежду? Бегать в пижаме по Конохе, засмеют потом! Но ему надо, просто необходимо проверить одну вещь! Он проспал последний день своего отпуска, так что Цунаде завтра снова запряжет его, а на миссии толком не поспишь, и кто знает, приснится ли ему продолжение... если это сон. Какаши открыл окно и вылез на подоконник. Ноги дрожат, но чакры должно хватить... как он может чувствовать себя таким уставшим, если так долго спал? Замечательно! Осталось надеяться, что не сорвется с крыши.
Возможно, это будет не так уж плохо.
Какаши перебрался на стену здания и пошел вверх. Время далеко заполночь, на крышах должно быть мало людей. Конечно, ему может встретиться патруль АНБУ, но его репутация там не пострадает от простой ночной пробежки в больничной пижаме. Подумаешь!
Хвост за собой Какаши заметил сразу, но не придал этому значения. Он бы тоже приставил АНБУ следить за человеком, на котором, возможно, какое-то чудное генджицу. Или проклятье. Или еще что-то непонятное. Хорошо, что ему позволили удрать из больницы. Ничего, пусть не беспокоятся, он не собирается сбегать из Конохи, или устраивать резню а ля Учиха Итачи... или вспарывать себе живот по примеру некоего Хатаке Сакумо?.. Лезвие-то еще не затупилось. То самое.
Ему всего лишь нужно вломиться в один пустой дом и проверить один тайничок.
- И ты читаешь вот эту чушь? – смеялся сенсей. – Джирайя как-то сделал мне подарок. Рукопись своей первой книги. Я ее сразу же спрятал подальше от глаз. Если б Кушина нашла, она бы отрезала мне голову. Ты же помнишь тайничок у меня дома? Я ей не показывал – должны же быть у мужчины тайны? Вот туда и спрятал...
Сенсей никогда и ничего не делает просто так. И если он упомянул Кушину, которую Какаши не очень любил по понятным причинам (и сенсей об этом знает), Кушину, которую сенсей так и не нашел в этом сне, значит, это упоминание что-то да значит. А если учесть, что Какаши обмолвился, что дом сенсея так и стоит нетронутый с того времени... Никто не заходил туда. Никто не знает о тайнике. Какие шансы, что там лежит эта чертова рукопись Джирайи? Нулевые...
Конечно, нулевые.
Именно поэтому Какаши скачет по крышам, как привидение. Не поранить бы ноги, а то будет как во сне. Только здесь никто его на руках таскать не будет. А Цунаде еще и лекцию прочитает. Или врежет хорошенько. А это идея! Тогда он сразу попадет в кому и окажется там...
Какаши всегда обходил дом сенсея стороной. Столько лет, а он все еще не способен пройти по этой улице, подойти к этим дверям, взглянуть на эти окна. Темные, пустые. Никогда не задавал себе вопрос, а настанет ли момент, когда в этом доме поселится Наруто и снова наполнит его жизнью. Он не хотел знать.
Но сегодня...
Какаши перепрыгнул на крышу дома сенсея. Сколько раз они сидели тут вдвоем?
Окна были заперты, но разве это проблема для человека, который знает, на какой гвоздь надавить, чтобы окно открылось? Когда-то давно он тайком «подправил» замок на этом окне, чтобы было легче проникать внутрь. Сенсей даже не подал вида, что заметил, и, конечно, так и не стал ничего переделывать. Кто же знал, что это может пригодиться?
Застоявшийся воздух – сюда никто не приходит, – с запахом пыли и заброшенности. Наверное, его следы будут первыми, отпечатавшимися на толстом слое пыли за многие годы. В метре слева, возле второго окна, скрипучая половица, Какаши привычно переступил ее. Его цель находилась в соседней комнате, в кабинете, в дальнем углу. Большие («дурацкие» - шепчет голос четырнадцатилетнего Какаши из прошлого) напольные часы с широким циферблатом. Если просунуть под циферблат руку и дернуть за пружину, он отодвинется в сторону и откроет небольшой тайник. Совершенно идиотское изобретение, но оно очень смешило сенсея.
Какаши тоже.
Но сейчас ему совершенно не до смеха. Сердце колотилось... По крайней мере, рука не дрожала, когда он коснулся дверцы футляра часов. Зато едва не подскочил, когда она открылась с противным скрипом. Рука дернулась и задела маятник. Тот качнулся.
Тик.
Так.
Часы пошли.
- И что с тобой происходит?
Какаши натянул одеяло на нос. Маску у него забрали. Сказали, чтобы не бегал по ночам. Тоже мне, умники! Не хотели бы, чтобы не бегал, не выпустили бы! Как будто отсутствие маски его остановит, если он снова захочет смыться! Порвет простыню, если что.
- Весь день ходишь с открытым лицом и ничего!
- Рин, не напоминай ему!
Какаши лягнул сенсея пятками в грудь.
- Я не хожу, меня носят. Есть разница. Да и кто будет смотреть на мое лицо, когда вот этот человек выглядит как идиот со мной на плечах?
- Почему как идиот? Я выгляжу очень трогательно! – запротестовал сенсей.
Конечно, Цунаде все равно видела его лицо и прятать что-либо, в общем, было бессмысленно.
- Какаши! – кажется, ей надоело ждать.
Хокаге – очень занятые люди. Им некогда ждать, пока подчиненный, пусть даже сам Копи-ниндзя, соизволит сделать вид, что обращает на нее внимание. Или пока он вынырнет из своей депрессии, чтобы сказать словечко.
- Вы – медик, вам виднее.
А за такие слова его сейчас побьют. Наруто бы им гордился.
Небо голубое до жути. Именно такого оттенка, про который говорят «глаза небесного цвета». И ни облачка. За окном холодно. Но там, на реке, еще холоднее.
- Вы так и живете на катере?
- По большей части да, – улыбнулся Рин. – Разве не весело? Хотя у меня есть домик. От родителей остался. В деревне. Такая глухомань! Мы иногда приезжаем туда летом и копаемся в огороде. Или ходим в лес! Ты знаешь, что сенсей теперь умеет делать варенье и солить огурцы?
- Меня заложили! – сенсей закрыл лицо руками и ужасно искусственно взрыднул.
Какаши никогда раньше не завидовал Рин. При жизни.
Только это сон. Или генджицу.
Холодное-холодное небо. Солнце на другой стороне здания, но и так понятно, что скоро обед. Чем их будут кормить? Завтрак ему совершенно не понравился. Какаши не спал с ночи и не собирался в ближайшие несколько дней. Если ему позволят так издеваться над собой. Он – ценный кадр. Сама Цунаде пришла посмотреть на него. Может, поговорить с ней? Тогда они не будут заставлять его спать.
Тайник был пуст.
Ну, то есть всякая рухлядь и эти его особенные ушастые кунаи, и бутылка коньяка с хорошей уже выдержкой, но никакой книжки. Или рукописи. Ни листочка. Конечно же. Было бы странно, если б это... оказалось правдой. Какаши не знал, что бы он стал делать, если б нашел там что-то. Возможно, поторопился бы на тот свет. Или нет. Но соблазн был бы слишком велик...
- Гай сказал, что тебя невозможно было разбудить, а Асума что-то бурчал про генджицу и часы с кукушкой. Что ты хочешь об этом сказать?
При чем здесь часы с кукушкой? Завирается Асума... сам уже давно ку-ку.
Невозможно было разбудить? Наверное, если делать усилие остаться в одном мире, то в другом тебя не добудиться. Интересно, сенсей будет будить его сегодня? Там. А он не проснется, сенсей опять будет сходить с ума от беспокойства. А Рин будет кривить рот, и плеваться в воду, и тайком щипать его под одеялом. Интересно, в том мире есть больницы? Наверняка есть. Если он будет долго спать, его положат в больницу, потому что сенсей не сможет ухаживать за ним. Или сможет? Для больницы нужны будут документы, там нельзя просто так найти ребенка на улице и оставить себе. Нужны документы. И нужны деньги.
- И чем здесь зарабатывает на жизнь уважаемый Йондайме Хокаге, осмелюсь полюбопытствовать?
Сенсей усмехнулся и подмигнул.
- Контрабандой.
Рин расхохоталась, увидев выражение его лица. Рин вообще очень смешливый мальчик.
- Сенсей...
- Нет, серьезно!
Только это просто наваждение. Какаши не хотел ничего говорить. Но, пожалуй, придется.
- Вам когда-нибудь снились любимые люди? Которые мертвы уже много лет?
Цунаде хмурилась. И молчала. А кому они не снятся?
- Асума же сказал вам? – должен был, Асума не стал бы молчать, если его друга тащат в больницу.
Цунаде подвинула кресло к его постели и села.
- Рассказывай, – велела она.
И Какаши рассказал. С самого начала. Каждое слово.
Он только надеялся, что его не посадят в психушку.
Может, не стоило рассказывать все так подробно? Мягкие стенки и пол. Проклятье, они все-таки засунули его сюда! «Самое безопасное место для тебя», конечно! От кого безопасное?
По крайней мере, они пообещали что-нибудь сделать с этими снами. Это не генджицу. Можно только надеяться, что он не сходит с ума.
Но сколько можно не спать? Он и так уже на пределе, ведь даже сон не приносит ему отдыха. Он должен как-то остановить эти встречи, иначе в скором времени от него ничего не останется. Но как остановиться?
Особенно... когда ты уже не уверен, что хочешь сопротивляться снам...
Открыть глаза – темный потолок. Качка. Каюта. Свет от фонарей желтыми полосами в окошки. В иллюминаторы. Дыхание спящих.
Ночь.
Какаши откинул свое одеяло. Настоящее одеяло, ну, плед. Новый, судя по запаху. Ох, сенсей. Какаши лег на бок и посмотрел вниз. Свет фонарей в раскрытых глазах.
- Я разбудил?..
Конечно, разбудил. Сенсей тихо вздохнул и чуть приподнялся на локте, спальник сполз с плеч. Футболка с длинными рукавами. Конечно. Холодно.
- Какаши.
«А ты всего лишь сон, сенсей. Но обнимать тебя все равно было так приятно. Знаешь, там, наверное, думают, что я шизофреник. Они пообещали сделать мне какие-то таблетки, и мне больше не будут сниться сны. И это все равно, что убить тебя».
Пальцы ерошат волосы, так приятно. Какаши закрывает глаза и свешивает голову со своего ложа.
- Ты спал так долго. Миссия? – спросил сенсей шепотом.
- Можно мне к тебе?
Сенсей завозился, расстегивая спальник, и откинул краешек.
- Прыгай.
Какаши так и сделал. Сенсей тихо охнул.
- На живот-то зачем?
Но все равно накрыл сверху полой спальника и обнял за плечи. Какаши положил голову ему на грудь и закрыл глаза. Сердце стучит так ровно. Живой. Живой?
- Сенсей? – прошептал он.
- Мм?
- Почему я такой маленький? Маленькая?
Грудь под ним тихо трясется, сенсей пытается заглушить смех.
- Откуда я знаю?
- Я думал, ты все знаешь. Ты же... особый случай.
- Особый.
Какаши поднимает голову и видит улыбку. Сенсей чуть поворачивается и смотрит наверх, на Рин.
- Спит.
- Пойдем, погуляем, – внезапно предлагает сенсей.
Какаши садится на нем верхом. На этот раз он одет. Более или менее. А рубашка на нем велика лет на десять. В ту прогулку они купили ему одежду, маленькие рубашку и брючки, хотя Рин предлагал юбочку. Извращенец малолетний!
- Под подушкой, – подсказал сенсей, словно читая мысли.
Они оделись, стараясь не шуметь, хотя Рин даже не шевельнулся, и выбрались из каюты.
Вода кажется черной, свет фонарей прыгает оранжевыми поплавками. Небо тоже черное, и звезд почти не видно. На противоположном берегу нет никаких домов. Опять отплыли дальше? Холодно! Какаши закутался в курточку Рин. Она большая ему, хотя не так, как сенсеевская. И у нее пушистый воротник, в который можно спрятать нос.
- Не больно?
Какаши покачал головой. Ноги почти не болят. Сенсей, наверное, применил на нем какое-нибудь заживляющее джицу. Он знал несколько. Дома. В реальности. Словом, раньше. Так что нет, не больно. Можно пройтись пешком. Они купили ему ботинки. Одели с головы до ног, как куколку. Вот куколка и собирается вести себя, как ей положено: тихо лежать и не шевелиться. Спать. С завтрашнего дня.
Сенсей перепрыгнул на причал и протянул руку – помочь перебраться. Какаши фыркнул, но потом вспомнил, где он и кто он, и уцепился за протянутую руку. Упасть в воду не хотелось. Сенсей не отпустил его руку и молча повел за собой. Гранитные ступеньки, мокрые и скользкие, плеск воды за спиной. На набережной тоже мокро – недавно был дождь? Здесь ветер сильнее, и продувает насквозь.
- Подожди, – сенсей снова сбежал вниз и вернулся через пару секунд.
Он не утратил своей скорости.
- Иди сюда, – сенсей опустился на корточки рядом с ним и закутал в длинный пушистый шарф.
- Я похож на бочку.
- Ничего подобного, – сенсей щелкнул его по носу. – Всего лишь на мячик. Маленький мягкий мячик.
Какаши пнул его... ну, попытался. Сенсей мигом вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону. Это нечестно, в конце концов. За ним и так не угнаться, а, учитывая тутошнее тело Какаши... нереально.
- Мир? – спросил сенсей, не подходя ближе.
- Ладно, – протянул Какаши, подошел ближе и сам взял за руку. – Что?
- Ты ведешь себя как ребенок.
- Я и есть ребенок, – уведомил его Какаши.
- Это-то и странно. Ты никогда не вел себя так, когда был маленьким.
- Возможно, я впадаю в старческий маразм?
- В двадцать восемь лет? – сенсей покачал головой и повел его прочь от реки.
- Значит, ты мне веришь?
- Да. У тебя не хватило бы фантазии выдумать такое будущее Конохи.
Чтобы взглянуть на сенсея, надо было задрать голову. Фонари ли виноваты, или это легкий туман, но сенсей словно светится. Какаши посмотрел на свою ладошку, зажатую в крепких пальцах единственного мужчины, которого он любил за всю свою жизнь, и пожелал никогда не просыпаться.
Если б можно было ходить в этом оранжевом тумане всегда...
- Хочу тебе кое-что показать. Далековато идти, так что если устанешь, сразу скажи мне.
«И ты меня понесешь?»
Они бредут по ночным улицам большого города, им навстречу попадаются люди: обнимающиеся парочки, смеющиеся компании, хмурые одиночки. Этот город не спит даже ночью. Фонари стояли вдоль дороги: оранжевая лужа света под ногами, белая, оранжевая, оранжевая. По левую сторону проезжают редкие машины.
У сенсея такое серьезное лицо. Но вдруг он смотрит вниз и улыбается. Почувствовал взгляд? Конечно, это же сенсей.
- Это подойдет, самое высокое здесь.
Сенсей затащил Какаши в темный переулок, оглянулся, подхватил его на руки и побежал по стене вверх.
- Если кто нас увидит, подумает, что померещилось. Или что мы пришельцы, – хихикает сенсей.
- А мы и есть пришельцы, – Какаши обнял его за шею и начал считать окна: этот дом очень-очень высокий.
- Не совсем, – тихо рассмеялся сенсей. – Мы не зеленые.
Какаши не понимает, но не хочет переспрашивать. Это неважно. Может, здесь по стенам бегают только люди с зеленой кожей? Мало ли какие бывают улучшенные геномы. Главное, что они наконец-то на крыше. Куда ни кинь взор, под ними расстилается целое море огней: город действительно очень-очень большой. Фонари, свет машин, домов.
И снег. С неба падают редкие снежинки, опускаются на дома, на их крышу, на волосы сенсея.
Холодно.
- Красиво, – выдохнул сенсей.
Он все еще не отпустил Какаши.
Они сели на самый край крыши, у ограждения – тонких перил.
Холодно.
Сенсей расстегнул куртку, и Какаши прижался ближе к теплой груди. Хорошо. Их ноги болтаются над пропастью, они так высоко над землей, что хочется смеяться. А может, это из-за того, с кем он сидит на такой высоте?
По небу пролетает красная точка.
- Самолет, – шепнул сенсей.
Его подбородок касается макушки Какаши. Интересно, волосы в нос не лезут? У этой девчонки такие же волосы, как и у Какаши. Ну да, это же его волосы. Дыбом.
- Почему Рин сказал, что вы – особый случай?
Сенсей вздохнул.
- Моя сделка с шинигами принесла мне некоторые... привилегии.
- Какие?
- Я сам не до конца понял. Но уже знаю, что вернуться... не получится.
Какаши и не ждал такого чуда. Все равно, слышать это было больно.
- Если я не проснусь завтра ночью, что вы будете делать? – спросил он.
- Я решу, что ты на миссии, – спокойно ответил сенсей.
- А если этот сон перестанет мне сниться?
- По крайней мере, я буду знать, что ты жив. – Сенсей крепче обнял его. – Я раньше боялся, что просто не сумел найти тебя. Я не хотел даже думать, что с тобой могло происходить здесь все эти годы. А ты и не думал умирать.
- А если... а если я захочу умереть? – даже если прошептать это тихо-тихо, сенсей все равно услышит.
- Я... не знаю, – шепотом в ответ.
Какаши даже повернулся, чтобы увидеть лицо сенсея.
- Я думал, вы начнете говорить мне про Коноху! И долг! – изумился он.
Сенсей усмехнулся и закрыл глаза.
- Я не могу все время думать о Конохе. Я уже отдал ей все, что мог. Себя, сына... тебя.
Какаши никогда не подумал бы, что услышит нечто подобное от Йондайме Хокаге. Он не знает, как реагировать. Странно предполагать, что его мозг мог придумать такое. Наверное, он и в самом деле спятил и сам не заметил. Но вслух он говорит совсем другое.
- Вы меня поцелуете?
Сенсей не стал притворяться, что ничего не понимает. Он редко притворялся. Иногда Какаши жалел об этом. Например, тогда, когда сенсей сказал ему «нет» в тот раз.
- Нет.
- Почему?
- Я не целуюсь с маленькими девочками.
- А с большими?
Сенсей вздохнул и поцеловал его в лоб.
- На прощание? В последний раз? – прошептал Какаши упрямо.
Ему приготовили целую пригоршню. Каждый день в течение месяца. Вечером. Перед сном. Одну штуку. Если он проглотит их всех сразу, он может уснуть слишком крепко.
Они маленькие, едва ли с горошину. Темно-розовые. Полупрозрачные. Круглые. И их силы хватит, чтобы убить целый мир.
- Они начали действовать, – сказал Джирайя.
- Акацуки.
Говорили недолго. Джирайя быстро посвятил Какаши во все, что ему следовало знать, и уже собирался распрощаться, как Какаши окликнул его:
- Можно мне задать вопрос?..
Он шел на встречу с Наруто и Сакурой, чтобы проверить их новую силу, но в его голове звучали слова Джирайи: «А, та рукопись? Он показал ее тебе? Я думал, спрячет. Тебе же было всего четырнадцать? Неудивительно, что потом ты так втянулся».
Джирайя рассмеялся, но тут же стал смертельно серьезным. «Я подарил ему, но не думал, что эта стопка бумаги переживет его. Я забрал рукопись. Она лежала на том же месте в этом его смешном тайничке...»
Эти чертовы таблетки. Они жгли его карман.
Наруто и Сакура... ждут уже второй час.
Ждут ли его еще... там?
Автор: Lazyray
Бета: егоза
Персонажи: Какаши, Йондайме
Жанр: angst
Рейтинг: PG
Предупреждения: AU
Саммари: Какаши снятся сны о Йондайме, но, возможно, это не сны, а нечто большее. Стоит ли эта слабая надежда рассудка или даже жизни?
Дисклэймер: не мое
Статус: закончен
Авторский комментарий: Не совсем пейринг, хотя чувства у Какаши присутствуют. Время - примерно за месяц до начала Шиппудена
Маятник
МАЯТНИК
Когда я умру - я стану ветром
И буду жить над твоей крышей
Когда ты умрёшь ты станешь солнцем
И всё равно меня будешь выше
Максим "Ветром стать"
Глава 1
Здесь
Какие ловушки, о чем вы? Тут бы дверь запереть! Спасибо прежнему хозяину за автоматический замок на двери! Завтра... ноги сами приведут к камню павших, надо будет поблагодарить заодно... завтра. Какаши рухнул на кровать лицом вниз. Надо б раздеться. Надо б искупаться. Надо б завести будильник. Надо б...
- Черррт...
Какаши перевернулся рывком на спину. Руки почти не слушаются... расстегнуть жилет, стянуть маску на шею, содрать повязку с глаза... давно так... не уставал.
Мгновенье спустя он уже спал.
Там
В нескольких шагах отсюда ярко горят огни. Движение на канале не прекращается ни на минуту, ни днем, ни ночью. Лодки и катера идут между тесных каменных берегов, между скалами темных высоких домой, под мостами, мимо узких набережных. Черные волны облизывают широкие ступени пристани, кусают за ноги спешащих, громко матерящихся грузчиков, подбираются к тюкам, выложенным прямо на камни и торопливо выхватываемым из жадно тянущихся лап реки.
Почему так ярко горят огни?
Почему в этом переулке так темно?
И почему он сидит на земле?
- Посмотрите, какое сокровище к нам забрело! – хрипловатый голос из темноты переулка, куда не дотягиваются огни, и откуда ползут шорохи и смешки. – Не каждый день такая малышка приходит в гости!
Надо б отбрить, пусть отстанут. Сейчас Какаши не в настроении быть снисходительным, он только пришел с миссии. Конечно, он устал, но не настолько, чтобы быть не в силах избавиться от какой-то мрази. Только почему-то не получается встать. Он глядит на землю, и хмурится: он уже стоит на ногах, но почему земля так близко? Генджицу? Тогда почему не помогает Шаринган? Ничто не закрывает глаза...
И почему так страшно?
- На тебе такое красивое платьице... – одна из шепчущих теней посмела коснуться его руки! – Наверное, мама очень любит тебя? Раз так наряжает...
- Сгинь, – Какаши сам не узнал свой голос.
- Мама, наверное, потеряла свою деточку? Она, конечно, дорого заплатит, если мы пообещаем привести ее малютку назад?
Какаши развернулся лицом к темноте, едва удержав равновесие (он устал сильнее, чем думал) и с размаху ударил на голос. Его кулак соприкоснулся с чем-то твердым. Удивленный вопль приятен слуху. Это их научит... Только почему так болит рука? Он не мог ударить с такой силой, чтобы ушибить пальцы? Какаши снова нахмурился и взглянул на руку.
Он никогда не подозревал, что у него такие маленькие пальчики.
Все еще раздумывая над этим феноменом, он пошел на свет, к выходу из этой черной дыры.
А что он здесь делает? Он должен был спать дома... Или Цунаде уже послала его на новую миссию? Тогда ему пора в отпуск, потому что он не помнил, как попал сюда... и какого черта он так одет? Он вступил в освещенную зону переулка, едва ли в метре от выхода на набережную, и замер, разглядывая свое... платье. Эти, в темноте, не лгали: на нем, действительно, платье. Белое, с кружевами. Крохотное, девчачье... Хенге? Какаши не помнил, зачем. Неудивительно, что они приняли его за легкую добычу.
- Ах ты, дрянь!
Его схватили за волосы и дернули назад. Какаши заверещал от боли – тонким детским голоском, – и вцепился ногтями в руку, держащую его. Рука разжалась – ей-богу, что за шваль обитает в этой норе, не смогли удержать ребенка! – и он бросился со всех ног на набережную. Еще одно открытие – он босиком, а под ногами то ли острые камни, то ли битое стекло. Не лучший способ обнаружить отсутствие обуви. Хотя сейчас не время удивляться или ругаться, он слышит за собой шаги, и знает, что его настигнут очень быстро, потому что сбросить хенге не получается, и он всего лишь ребенок, и они догоняют его! Какаши бросился на землю, уворачиваясь от цепких рук, и кубарем выкатился на набережную. Плохо, несмотря на шумный канал, набережные почти пусты. Его последний шанс – спрятаться на причале или метнуться к грузчикам. Твари из переулка не посмеют подойти... наверное. Но грузчики могут затоптать его.
От набережной к причалу вели ступеньки, и Какаши насчитал пятнадцать, когда скатился по ним. Пинок только придал ему ускорение. Это белое платьице больше не кажется новым. Будет привлекать меньше внимания.
Его падение остановила пара сапог, на которые он наткнулся. Высоких грубых сапог, мокрых от воды.
- Отдай девчонку!
Какаши сжался в комок. Испытывал ли он когда-нибудь подобную панику и боль? Он не мог припомнить, а ведь начал тренироваться, как только научился ходить!
- С чего бы? – Кем бы ни был обладатель сапог, он не собирался выполнять требования этих тварей.
Какаши обрадовано обнял мокрые сапоги руками и ногами. Им придется постараться, если они захотят оторвать его!
- Она наша!
- Я должен поверить?
- Отдавай или пожалеешь!
Но, несмотря на угрозы, преследователь не приближался, словно говорящий опасался подойти. Боялся ли он света, как подобает такому отродью? Или...
- Неужели?
Какаши похолодел. Эта усмешка в голосе его защитника, да и сам голос... Какаши поднял лицо. Мокрые сапоги переходили в темно-синие жесткие штаны, в куртку... Холодно! Только сейчас Какаши осознал, как ему холодно, только сейчас заметил дрожь, сотрясающую его.
- Ты пожалеешь! – бессильное шипение в ответ.
- Достаточно! – защитник Какаши вытащил руку из кармана и вытянул ее в сторону этого подонка.
Какаши разглядел какую-то металлическую штуковину в руке своего спасителя. Он никогда не видел ничего подобного.
- Проклятье!
- Я не шучу, – голос защитника стал совсем холодным, и Какаши наконец-то понял, что это всего лишь сон, и даже не потому что он был в теле ребенка, а потому что сенсей уже никогда не сможет прийти к нему на помощь. Только во сне. – Если не желаете получить пулю в лоб, я посоветовал бы вам убраться. Девочка останется со мной!
- Я не девочка, – пробормотал Какаши, отцепляясь от ног сенсея и пытаясь встать.
Вряд ли его услышали. Он рискнул бросить взгляд назад. Но кто бы ни хотел заполучить его, он уже скрылся в темноте переулка. Какаши передернуло.
- Черт. Ты совсем замерзла!
Его защитник – его сенсей – мигом скинул куртку и набросил ее на Какаши. Какаши закутался и глубоко вздохнул. Да, даже запах тот же... Он улыбнулся и посмотрел на сенсея, присевшего на корточки рядом с ним. Да, это лицо, эти глаза, эта успокаивающая улыбка!
- Ну, а теперь расскажи мне... – сенсей умолк и вытаращился на него.
Какаши протянул руку и прикоснулся к щеке сенсея: теплая, чуть колючая. Слезы навернулись на глаза: это было так нечестно! Почему это только сон? Все это исчезнет, когда он проснется!
- Какаши... – прошептал сенсей изумленно. – Какаши?
Какаши не выдержал и бросился ему на шею. И заревел, как девчонка. А, черт, ему простительно, он, в конце концов, только ребенок!
Объятие тоже было знакомым и родным. И горячим. И очень тесным. Невыносимо, удушающе тесным.
- Сен-сей...
Какаши хотел сказать, чтобы его отпустили, потому что он сейчас задохнется, и проснется, и тогда все это кончится, а он хотел еще немного побыть с сенсеем, поглядеть на него, послушать его голос...
- Какаши? Какаши? Кака...
Голос сенсея утихал, заглушаемый биением сердца – тук-тук, тук-тук – и болью в груди, и почему-то – в шее, и...
Здесь
...и Какаши резко сел на постели, задыхаясь и выпучив глаза, царапая ногтями горло. Он сдернул проклятую маску, чуть не удушившую его во сне, и спрятал лицо в ладонях. Больших жестких ладонях взрослого мужчины, конечно! Он просидел так несколько секунд, раскачиваясь и часто дыша. Глаза щипало. Проклятье, сенсей не снился ему уже несколько лет! Порой Какаши боялся, что начал забывать это лицо... О, нет! Оказывается, он очень даже помнил. Какаши коротко рассмеялся: сенсей даже во сне должен его спасать! Смех оборвался судорожным всхлипом.
Глава 2
Здесь
Здесь
- Какаши... – Цунаде смотрела на него как-то особенно долго и внимательно.
Какаши почти заерзал под ее взглядом и с трудом заставил себя подойти, когда она встала и поманила его к себе. Как откажешь Хокаге, даже если она так хватает тебя за подбородок и поворачивает лицо к свету?
- Какаши, когда ты вернулся?
Что бы она ни разглядела в его глазу, она была этим недовольна.
- Вчера ночью.
- Ты спал хотя бы час?
- Я спал всю ночь! – солгал он.
Как он мог уснуть после вчерашнего сна! Нет, обычно, его не тревожили кошмары, или, по крайней мере, он прекрасно засыпал после них снова, но вчерашний сон не был кошмаром... так? И он казался таким реальным!
- Всю ночь. – Цунаде не казалась убежденной. – Я должна поверить?
Она просто должна была повторить слова, которые говорил сенсей во сне! Какаши передернуло. Вот теперь он попал. Ни за что на свете она не пропустит такое! Конечно, Годайме-сама прекрасно умела эксплуатировать своих людей до полуизнеможения, но не до нервных судорог. Лучше пожертвовать мелочами и выдать немного правды, пока тебя не заперли в мягкие комнаты.
- Я плохо спал.
- Хм.
Цунаде вернулась в свое кресло и теперь сверлила своего Копи-ниндзя оценивающим взглядом. Копи-ниндзя косился в сторону, разглядывая часы на стене, и скромно надеялся, что она просто обдумывает новое задание. Но это молчание начинало тревожить его. Тишина действовала на нервы... но нельзя показывать Хокаге, как он взвинчен. Надо расслабиться, вдох-выдох. Тик-так, – сказали часы. Правильно. Тик-так, Какаши.
- Я могу получить свою новую миссию? – попробовал Какаши.
- Нет, – вздохнула Цунаде. – Иди домой. Ешь, спи, отдыхай, и чтобы в ближайшие три дня я тебя не видела.
Какаши заколебался. Отдых – это прекрасно и чудесно, и только вчера вечером он был согласен на что угодно, лишь бы получить эти заветные три дня, но сегодня... Ему хотелось бы снова пойти на миссию и забыть обо всем, что ему снилось!
- Но...
- Какаши! – о-па, явное предупреждение! – мне вызвать медиков?
- Нет-нет, – Какаши улыбнулся и поднял руки, сдаваясь. – Я уже ушел.
Он послушно пошел домой, но один лишь взгляд на свою постель заставил бесстрашного Копи-ниндзя поджать хвост и сбежать из дома. В конце концов, в холодильнике царит такая пустота! Самое время сходить на рынок! Поход на рынок плавно перетек в посещение книжного магазина (не то чтобы там было что-то стоящее), обед в кафешке, получасовую беседу с приятно изумленной такой внимательностью Куренай, встречу с Гаем, затянувшимся матчем по тайджицу, совместным ужином со своим вечным соперником у него в гостях... Домой Какаши вернулся, когда уже стемнело, вымотанный до предела. Постель больше не пугала его.
По крайней мере, на этот раз у него хватило сил, чтобы раздеться.
Там
Он проснулся от смеха. Он знал этот смех, но никак не мог вспомнить, откуда. Соседи? Непонятно, почему в его комнате что-то слышно – ведь прошлый владелец его квартирки позаботился о звуконепроницаемых стенах, параноидный джоунин! Кстати, Какаши так и не сходил к камню, поблагодарить за замок! Ладно, теперь он скажет спасибо еще и за... хотя нет, зачем? Видимо, защита была не настолько хороша, если он все еще слышит смех... и плеск волн?
И чувствует качку?
Какаши бросило в холодный пот, он окончательно проснулся. Он на воде? Кто бы ни затеял это, он должен быть очень хорош, чтобы выкрасть его из дома... из Конохи, не подняв тревоги! То есть, он должен быть очень, очень осторожен! И у него неплохие шансы вырваться, потому что его даже не связали, хотя все тело болит. Особенно ноги. Ему же не сломали ноги?
- Тише, Рин, – произнес кто-то негромко. – Разбудишь ребенка!
Смех тут же утих. Тихое «простите» прошелестело почти неслышно. Какаши сглотнул. Рин? И – голос сенсея? Опять сон? Опять тот же сон? Как такое может быть?
- Хотя можешь не стараться, – эти смешливые нотки больно резанули по сердцу. – Наша гостья уже не спит!
Какаши распахнул глаза. Он находился в крохотной комнатке с довольно-таки низким потолком (хотя, если он прав, то это, скорее всего, каюта, вон и окошки круглые), и лежал на мягком матрасе, а совсем рядом, на узкой длинной скамье напротив, сидел его сенсей и задумчиво глядел на него. А рядом с ним...
- Рин? – прошептал Какаши.
- Он меня помнит! – радостно заверещала Рин, подпрыгивая на месте.
Как будто он мог ее забыть! И разве у нее был такой низкий голос? Какаши нахмурился и сел. И тут же скривился. Он забыл на миг, как у него все болит! Он потер бок – и уставился на свою руку. Она снова была крохотной. Он не знал, что бы это могло означать. Что за выверт подсознания: изображать его в этом сне таким маленьким? Неосознанное желание кого-то сильного рядом? Он действительно заслужил свой отпуск, если начинает впадать в детство.
- Можешь не жмуриться, у тебя нет Шарингана, – указал сенсей.
Какаши дернул руку к лицу, но его пальцы нащупали только гладкую кожу. Никакого шрама. И никакого Шарингана, очевидно. Ну, это понятно, он частенько желал избавиться от подарка Обито, и пару раз ему это снилось и раньше.
- Как ты? – спросил сенсей, пересаживаясь на его скамейку и касаясь его лба.
- Паршиво, – правдиво ответил Какаши.
Рин зашлась хохотом, даже сенсей усмехнулся. Какаши насупился.
- Не представляешь, как забавно слышать грубые слова от такой крохи! – сказал он и осторожно взъерошил волосы Какаши. – Сколько тебе лет?
Какаши покосился на хохочущую Рин, на спокойного сенсея и решил подыграть им. Если его сон решил продолжаться, кто он такой, чтобы отказываться от неожиданного подарка? Сенсей выглядит точно так же, как и тогда, и голос у него такой же! Рин, с другой стороны...
- А на сколько я выгляжу?
Рин была очень коротко подстрижена и одета, как мальчишка. И разве она когда-нибудь сидела так... свободно? Она всегда вела себя, как леди!
- Не больше семи, – сенсей улыбался. – Сложно сказать. Когда тебе было семь лет там, ты не был такой милой девочкой.
- Девочкой?
«Там?»
Рин перестала смеяться. Сенсей нахмурился.
- Какаши... – очень спокойно произнес он. – Что с тобой сделали эти подонки? Они тебя били?
- Нет. – Какаши посмотрел на свой кулачок и заметил ссадины на тонкой коже. – Зато я врезал одному из них по зубам!
Он довольно потряс рукой.
- Врезал? – спросил сенсей.
- Ну да.
- Врезала? – уточнила Рин.
Какаши уставился на нее. Потом посмотрел на себя. Он больше не был наряжен в дурацкое платье, теперь на нем болталась футболка без рукавов, наверное, принадлежащая Рин. И, пока он спал, его укрыли курткой – сенсея, видимо. Какаши сунул руку под куртку и потрогал себя между ног. Хм.
Определенно, девочка.
Чокнутое подсознание.
- Ты не помнишь, что ты девочка?
Какаши потер лоб.
- Сенсей, откуда мне помнить? Только сегодня вечером в дýше я был вполне себе мальчиком, и должен сказать...
- Сегодня вечером? В дýше? – перебил его сенсей. – Какаши! Ты весь день проспал здесь, с нами.
- Какой-то странный у меня сон, – пробормотал Какаши, – неужели у меня не может быть чего-то обычного, для разнообразия?
Он почти подскочил от прикосновения к лицу. Ладонь сенсея была такой большой... и горячей.
- Температуры нет, – проговорил сенсей. – Шишек на голове тоже.
Какаши сбросил с себя руку. Столько лет мечтать о прикосновении этого человека, увидеть его во сне, и быть при этом ребенком! Он, конечно, нехороший человек, и может, не заслуживает никаких снов вообще, но пытать его так – это жестоко!
- Какаши, кто твои родители? Что ты делал на улице в такое время?
Какаши сглотнул. Сон или нет, это было уже чересчур.
- Вы прекрасно знаете, что с моими родителями, сенсей, – сказал он тихо.
- Там – да, но здесь?
- Что значит здесь?
- Какаши... – на этот раз Рин прошептала его имя. – Ты не помнишь?
- Ты что-нибудь помнишь из этого мира?
- Из этого мира?.. – прошептал Какаши.
- Плохо. – Сказал сенсей. – Что бы с ним ни произошло, но забыть всю жизнь здесь?..
- Может, встреча с вами так повлияла? – предположила Рин.
- Думаешь? Ты же ничего не забыла.
- Зато сколько всего вспомнила!
- А можно... – начал Какаши.
Эти двое мигом умолкли и уставились на него.
- Можно, вы мне расскажете, что происходит?
- Какаши... – сенсей взял его руку в свои, и Какаши не мог отвести глаз: его ладошка казалась такой маленькой! – Ты помнишь, как ты умер?
- Нет, – сказал Какаши, – потому что я не умер.
Уж в этом он был уверен! Если только не умер во сне, но Какаши сомневался, что произошло нечто подобное.
- Ты здесь, значит, умер, – настаивал сенсей. – Если тебе на вид лет семь... то умер ты лет восемь назад...
Восемь лет назад ему было двадцать. Он был АНБУ. Он частенько был на грани смерти (или безумия), но он не умирал. Надо полагать, он бы запомнил такое событие!
- Я не умер, – повторил Какаши. – Мне двадцать восемь лет, и я сплю в своей квартире. Я весь день бегал по магазинам, а потом мы тренировались с Гаем. Может, я и валился с ног после всего этого, но умирать я не собирался. А позавчера я пришел с миссии, и упал без задних ног, и мне приснилось, что мы встретились.
- Мы встретились прошлой ночью, когда на тебя напали в переулке, и ты выбежал буквально мне под ноги, а потом упал в обморок и спал весь день, – сказал сенсей.
- Я помню, – кивнул Какаши. – Но это был сон.
- А сейчас?
- И сейчас тоже сон. – Какаши вздохнул и потер руками лицо. – И я очень рад, что вы приснились мне.
Сенсей и Рин переглянулись.
- Значит, мы всего лишь твой сон, Какаши-кун?
Не нравилась ему эта улыбка! Ох, не нравилась! Сенсей что-то замышляет!
- Не надо меня щипать! – предупредил он.
Вдруг тогда он и в самом деле проснется?
- Кому надо щипать такую мелкую девчонку, как ты? – фыркнула Рин.
- Можно подумать, сама большая!
- А вот и... – Рин осеклась.
Сенсей хмыкнул.
- Что? – не вытерпел Какаши.
- Я не девчонка, – уведомила его Рин. – Здесь я мальчик!
- Что?
- Мальчик. Ну, знаешь, которые не девочки? Со своим хозяйством между ног и все такое?
Сенсей прижал руку ко рту и поспешно встал.
- Я... хм...
Он не стал договаривать, и просто повернулся и протянул руку к стене. Что-то щелкнуло... что-то, блин – дверь! Плеск волн стал слышнее, пахнуло рекой. Сенсей вышел и захлопнул дверь. Снаружи раздался тихий смех.
- Вот чудик, – улыбнулась... улыбнулся Рин, глядя на дверь.
- Ты, правда, мальчик? – спросил Какаши.
- Раздеться?
- Не надо, – отказался он. – Я тебе верю.
- Сенсей тоже на слово поверил, – сообщил Рин. – Смущался очень. Я когда с ним встретился, мне десять было. Три года назад. Пока я его не увидел, ничего о том, что было, не помнил. Странно было представить, что у меня была прошлая жизнь. Вспоминать – еще страннее. В жизни бы не представил, что я был девчонкой.
Она... он... Рин уставился на Какаши круглыми глазами.
- Но представить девочкой тебя? Как у меня мозги не лопнули?
- А... Обито? – прошептал Какаши.
Черт с ним, сон или нет, но если ему удастся увидеть Обито, ему будет легче смотреть на их имена на Камне. Можно будет представить, что где-то в другом мире они все живы. Все вместе.
- Ох, Обито, – Рин вздохнул. – Знаешь, у него есть мама и папа и куча сестер... сенсей не стал встречаться с ним. Это я... стал сиротой, и тогда... Я непонятно объясняю, да?
Какаши кивнул.
- Ну... когда мы видим сенсея, мы вспоминаем прошлую жизнь. Ну, он так сказал. Поэтому, когда я остался один, он пришел ко мне, и я все вспомнил. Меня, кстати, не Рин зовут. А Серж. Ну, теперь-то Рин. Сенсей так зовет. Сначала хотел «сержикать» меня, а я говорю: с ума сошел? Какой я для вас Серж? Теперь зовет меня Рин... А у Обито куча родни, и они любят его безумно, и он счастлив (и он, кстати, по-прежнему мальчик, и я думаю, что это нечестно!), и сенсей сказал, что не стоит ломать ему жизнь. Так что Обито... нас не помнит. И не знает.
- Вот как...
- Сенсей сказал, что так будет лучше. – Рин пожал плечами.
Какаши не знал, лучше или нет. Если б ему сказали, что есть шанс вспомнить прошлую жизнь – полную смертей и боли, желал бы он вспоминать?
- Зато теперь у нас есть ты! Надо только узнать, кто ты и откуда. Если узнают, что он (Рин мотнул головой в сторону двери) таскает с собой кучу детей без документов, ему придется несладко. Особенно таких маленьких.
Рин хихикнул.
- Ты меня младше! Обито умер раньше, и теперь старше на год, а ты совсем мелкий! Попал сюда позже... извини. Тебе, наверное, неприятно...
- Вовсе нет. – Какаши вздохнул. – Я не умер. Там.
- Да-да, мы тебе снимся, – кивнул Рин.
- У меня голова раскалывается, – проскулил Какаши. – Я черт знает где, я снова мелкий, я – девчонка, и любой свалит меня одним ударом...
Рин расхохотался и упал на своей скамейке.
- Хватит смеяться. Ну, хватит. Я, между прочим, весьма известная персона там, и смеяться надо мной невежливо! И опасно для жизни!
- И что ты сделаешь?
Какаши заткнулся и вслушался в свое тело. Мда, на Чидори рассчитывать нечего. А вот голова болит все сильнее... Стучит в висках. Стучит... стучит... Какаши со вздохом прилег на спину и закрыл глаза.
- Эй, Какаши? Ты чего?
- Я просыпаюсь, – пробормотал он. – Какой-то урод ломится в мою дверь.
- Какаши!
- Интересно, приснитесь вы мне еще раз...
- Сенсей! Тут Ка...
Глава 3
Здесь
Здесь
- Что за уроды! – бурчал Какаши, вставая с постели и бредя к двери. – Слышу! Слышу! Такой сон прервали...
«Уродом» оказался Асума. Асума был небрит, сердит и жаждал крови. А может, ему просто хотелось закурить. Черт его знает, как там у этих курильщиков!
- Асума, – вздохнул Какаши и пошел в спальню, оставив дверь открытой.
Захочет, войдет.
Кровать жалобно простонала, когда Какаши рухнул на нее. Подушка куда-то делась... опять на пол упала, наверное. Какаши зарылся лицом в одеяло и закрыл глаза. Он услышал шаги и почувствовал чужое присутствие.
- Чего тебе? – буркнул он.
- Хотел тебя прибить, но я передумаю, если ты мне нальешь.
- Сейчас?
- Сейчас.
- Тогда можешь меня убить.
Асума схватил его за ногу и сдернул на пол.
- Я тебя ненавижу, – вздохнул Какаши.
- Я знаю. Вставай.
- Пить не буду.
- Я тебе чай поставлю, – уведомил Асума. – Вставай уже. И маску натяни что ли, не шокируй людей.
- Шокируешь таких, – проворчал Какаши, поднялся с пола и поплелся в ванную.
Через пятнадцать минут он уже был умыт, одет и сидел на кухне с чашкой чая в руке. Без маски, конечно. Что там Асума не видел!
Асума стоял у плиты со стаканом в руке и задумчиво жевал бутерброд. У самого Какаши аппетита не было, при одной мысли о еде мутило.
- Разбудил меня среди ночи, – вяло пожаловался Какаши.
- Еще рано, – Асума покосился на свои наручные часы. – Побойся бога, Какаши! Всего-то час, детское время!
Какаши поднял на него мутный взгляд. Асума только пожал плечами.
- Цунаде дала тебе отпуск, – это был даже не вопрос. – Теперь я вижу почему. Даже мне жалко стало.
- Ах, да, – вспомнил Какаши, – ты же хотел меня убить. За что хоть?
Асума жевал бутерброд.
- За Куренай.
- А что с ней?
Асума подавился и закашлялся.
- Черт, сколько лет этот хлеб у тебя хранился?
Какаши пожал плечами. Он только днем купил все продукты, нечего жаловаться. Тем более, в чужом доме!
- Скажи... – начал он, заколебался, но решил продолжить. – Тебе когда-нибудь снились сны с продолжением?
- Сны? С продолжением?
- Мне приснился сон, – объяснил Какаши. – А на следующую ночь он продолжился.
Асума в самом деле подумал.
- Нет. Никогда.
- Вот и мне тоже. Раньше, – Какаши допил свой чай и вертел чашку в руках, рассматривая разноцветные полоски на боках.
- И что тебе снится?
- Сенсей, – кратко ответил Какаши. – Моя первая команда.
В конце концов, Асума знает, кто был его сенсеем. И что стало с его командой.
- Подозрительно, – Асума полез в карман за сигаретой.
Какаши послал ему сердитый взгляд. Подействовало. Пачка снова исчезла в кармане.
- Ты поэтому к Куренай подходил? – «сообразил» Асума.
Какаши подумал и решил кивнуть. Если его за простой «привет» готовы убить, пусть лучше Асума считает, что «внезапный ухажер» напрашивался на бесплатную консультацию.
- Полагаешь, генджицу?
В это Какаши не верилось. Хотя это тоже не исключалось.
- Мне снится, что они живы. Что они живут в каком-то ином мире, куда люди попадают после смерти. И теперь я тоже там. И они думают, что я тоже умер.
- Генджицу с целью довести тебя до самоубийства? Умно. Кто бы ни сделал это, они многое о тебе знают.
- Я не думаю, что...
- Ходил к медикам?
Какаши встал и подошел к раковине. Вода мигом наполнила чашку и стала переливаться через край.
- Это не генджицу. Они решат, что я псих. И запрут.
- Так не понравилось в прошлый раз? – Асума ухмылялся. – Не забыл за десять лет?
Какаши передернуло. Асума, скотина, заметил и рассмеялся. Да, Какаши очень не понравился его прошлый визит в комнаты, обитые мягкой тканью, и он не желал вернуться туда. Ни за что. И это было не десять, а восемь лет назад.
Сны гораздо лучше. И там сенсей...
- Ладно, забудем.
- Если б я знал, что такие сказки обеспечат мне отпуск от Годайме, уж я б наплел ей!
- Всего три дня.
- Тогда ты идешь с нами. Я завтра свободен. Будем пить и веселиться.
- И по бабам, – поддакнул Какаши.
Асума расхохотался. Он знал, что Какаши не ходит «по бабам», и знал - почему.
- Ну, до завтра. В семь у меня. И захвати своего Гая.
- Он не мой.
- Значит, сплетники лгут, – Асума пожал плечами.
- Увидишь Генму, передай, что он труп!
- Передам. Все равно позови. Будет кому тащить тебя домой и укладывать в постельку.
После ухода Асумы Какаши снова лег спать. Но заснуть так и не смог.
Там
Напиться казалось хорошей идеей...
По крайней мере, не было похмелья.
Какаши спустил ноги со скамейки и только недовольно поморщился, когда увидел, что даже не достает до пола. Кстати, ступни были перевязаны и ныли. Значит, не показалось. Там действительно было битое стекло. Какаши сполз на пол и прикусил губы. Больно. Терпимо. Он одернул рубашку – под ней ничего не было, но, по крайней мере, она прикрывала все, что должно быть прикрыто.
Чертов сон. Генджицу?
В каютке было светло, и Какаши увидел закутанную в одеяло фигуру на второй скамейке и услышал дыхание спящего человека. Рин? Наверное, Рин. Сенсей не поместился бы. А вот на полу... на полу лежал разобранный спальник. Кстати, вторая скамейка длиннее, он спал на месте сенсея? Жаль, что постель такая узкая, можно было бы проснуться в теплых объятиях. Хотя вряд ли сенсей желает обниматься с маленькими девочками. С маленькими мальчиками не хотел. Или с не очень уже маленькими.
Дверь оказалась именно там, где была вчера, и Какаши тихо надавил на металлическую ручку. По ногам ударило холодом. Раннее утро, должно быть. Он осторожно ступил на палубу, морщась от боли и дрожа от холода и обнимая себя за плечи. Лодка была очень маленькой. Металлической. С одной каюткой позади него. С тонкими металлическими перильцами. С двумя деревянными ящиками, привязанными к перилам веревками. Лодка чуть покачивалась на волнах, время от времени касаясь бортом камня причала. На реке было пусто, набережная противоположного берега тоже была безлюдна. Солнце еще не поднялось, небо только-только розовело. Очень раннее утро.
Сенсея нигде не видно.
Какаши втянул носом холодный незнакомый запах реки, и этого города. Со стороны причала набережную не было видно, а на том берегу в серой воде отражались высокие каменные здания. Все как один черные или темно-серые. Река была шире, чем помнил Какаши. Возможно, сенсей отвел лодку в другое место, за что Какаши был очень благодарен. Он давно не ощущал себя таким беспомощным, как в ту ночь в переулке.
- Какаши?
Сенсей появился неожиданно. Сначала окликнул, потом сбежал по ступенькам и перепрыгнул на борт. У него был пакет в руках, с торчащим батоном хлеба. Пакет мигом оказался на полу, а Какаши в объятиях сенсея.
- С ума сошел? Холодно же! Стоишь в одной рубашке! Чучело!
Какаши обвил сенсея руками за шею и обхватил талию ногами, забираясь под куртку, прижимаясь теснее.
- Какаши... – сенсей неловко поддерживал его за бедра. – Ты совсем раздет...
- Зато я наконец-то правильного пола, – шепнул Какаши.
Сенсей только хмыкнул:
- И тебе семь лет.
- Мелочи, сенсей.
Сенсей тихо рассмеялся и опустил Какаши на пол.
- Подожди секунду.
Он нырнул в каютку и выскочил через миг.
- Иди сюда, – на плечи Какаши легла рубашка, закрывшая его до пят.
Толстая, теплая. Какаши закатал рукава и запахнул рубашку. Опять этот запах – почти забытый, но такой болезненно родной. Запах безопасности и спокойствия. Сенсей...
Сенсей уселся на ящик, облокотился на перила и поманил Какаши к себе. Когда Какаши подошел, его снова подхватили на руки и усадили на колени. И укрыли курткой ноги.
- Так-то лучше!
Какаши не жаловался. Сенсей дотянулся до пакета и выудил батон.
- Подержи.
И картонную упаковку молока.
- Тебе надо поесть. Ты не ел бог знает сколько!
- Мне не хочется.
- Пожалуйста? Если это тебе снится, окажи любезность продукту твоего воображения и поешь?
Какаши рассмеялся и откусил от конца батона.
Сенсей улыбнулся, вздохнул и уткнулся лицом ему в макушку.
- Хм? – Какаши даже прекратил жевать.
- Ты меня с ума сведешь, – пробормотал сенсей, его дыхание согревало и будоражило, посылая мурашки по коже и зарождая желания, которых не должно быть у семилетнего ребенка. – Все никак не желал просыпаться. Лежишь так тихо, словно и не дышишь уже. И подумать только, сколько я тебя искал...
- Вы искали меня?
- Конечно! Я искал вас всех. И не желал найти. Я надеялся, что вы будете жить. Там. Особенно ты. Я надеялся, что не увижу тебя еще долго.
- Я так достал? – эти слова замышлялись шуткой, правда, шуткой!
Только прозвучало очень обиженно. На грани слез.
- Не говори глупостей. Я...
Какаши отложил булку и обнял сенсея за шею.
- Я так скучал по тебе, – проговорил сенсей.
- Я... – Какаши не знал, как сказать, что он чувствовал все эти годы. – Проклятье, я...
- Не ругайся.
Какаши тихо засмеялся, а потом неожиданно заплакал. Сенсей обнял его и начал укачивать и приговаривать глупые успокаивающие слова, за которые Какаши обязательно высмеет его потом. Попозже. Когда закончит разводить сырость. Как будто на реке ее не хватает. Это все тело. Тело маленькой раненой девочки. Ее стресс. Конечно. Он обязательно скажет сенсею и это тоже. Надо убедить его в этом. И еще... сколько еще всего он должен рассказать сенсею! Ему всей жизни не хватит, чтобы рассказать, что он перечувствовал за это время! А еще нужно рассказать о Конохе, и о Наруто, и уверить, кстати, что Какаши очень даже жив!
Хотя... если это и в самом деле генджицу, то кто бы ни наслал его, Какаши у них в долгу. И он обязательно найдет их и поблагодарит. А потом перережет горло. Им. Возможно, себе тоже.
Потом.
Глава 4
Здесь
Здесь
Пить хотелось неимоверно. Голова слегка кружилась, но вряд ли от похмелья. Он проспал все последствия. Хорошо.
Очень не хотел просыпаться. Они гуляли весь день: он, сенсей и Рин. Сначала покупали ему одежду, потом показывали город. Он всю прогулку ехал на плечах сенсея, потому что болели ноги. Сенсей купил ему мороженое и пригрозил выкинуть в реку, если Какаши накапает ему на голову. Не выкинул, конечно.
Огромный город, полный людей, дурацких шумных машин, блестящих витрин, высоких домов. Сначала Какаши вздрагивал от каждого гудка или визга тормозов, от каждого взгляда из толпы. Потом перестал. Как будто сенсей допустит, чтобы с ними что-то случилось!
Обедали в ресторане. Еда была незнакомая, но вкусная, хотя вместо палочек подали вилки. Ничего страшного, Какаши видал и не такое. Язык, на котором здесь разговаривали, тоже был незнакомым. Рин смеялась над ним... смеялся. Особенно, когда после обеда Какаши снова попросился «на ручки» к сенсею. Впрочем, Какаши тоже смеялся. Смущать сенсея непросто и всегда увлекательно.
Они шатались по городу до темноты, и вернулись на катер уже ночью. Рин скоро уснула, но Какаши заставлял себя не спать. Сенсей не уговаривал его прилечь. Они вышли из каюты, чтобы не разбудить Рин своей болтовней, и сидели, обнявшись, под одеялом. Какаши шепотом рассказывал, что происходило в Конохе за эти годы, а сенсей молча слушал и не настаивал больше, что Какаши умер.
Наверное, он все-таки уснул. Его тело там было слишком слабым, чтобы долго продержаться без сна.
По крайней мере, день и ночь совпадают там и здесь. Когда Какаши открыл глаза и взглянул в окно, было темно. Хотя какого черта он делает в больнице, сказать было сложно. Кто его сюда притащил? Последнее, что он помнит – вечеринку у Асумы. У него же не алкогольное отравление? Он, наверное, проспал целые сутки, но это еще не повод, чтобы волочь его сюда?
Какаши встал с постели и подошел к окну. Прищурил правый глаз и коснулся лица рукой. Шрам. Шаринган. Обито. Сенсей.
Сенсей, наверное, уже лег спать. Даже ему нужен сон. Наверное.
- А почему сенсей выглядит так молодо, если для него прошло четырнадцать лет? – спросил Какаши.
- Ну, он же у нас персона привилегированная! – засмеялась Рин.
Сенсей только нахмурился и ничего не сказал.
Вот ну где они спрятали его одежду? Бегать в пижаме по Конохе, засмеют потом! Но ему надо, просто необходимо проверить одну вещь! Он проспал последний день своего отпуска, так что Цунаде завтра снова запряжет его, а на миссии толком не поспишь, и кто знает, приснится ли ему продолжение... если это сон. Какаши открыл окно и вылез на подоконник. Ноги дрожат, но чакры должно хватить... как он может чувствовать себя таким уставшим, если так долго спал? Замечательно! Осталось надеяться, что не сорвется с крыши.
Возможно, это будет не так уж плохо.
Какаши перебрался на стену здания и пошел вверх. Время далеко заполночь, на крышах должно быть мало людей. Конечно, ему может встретиться патруль АНБУ, но его репутация там не пострадает от простой ночной пробежки в больничной пижаме. Подумаешь!
Хвост за собой Какаши заметил сразу, но не придал этому значения. Он бы тоже приставил АНБУ следить за человеком, на котором, возможно, какое-то чудное генджицу. Или проклятье. Или еще что-то непонятное. Хорошо, что ему позволили удрать из больницы. Ничего, пусть не беспокоятся, он не собирается сбегать из Конохи, или устраивать резню а ля Учиха Итачи... или вспарывать себе живот по примеру некоего Хатаке Сакумо?.. Лезвие-то еще не затупилось. То самое.
Ему всего лишь нужно вломиться в один пустой дом и проверить один тайничок.
- И ты читаешь вот эту чушь? – смеялся сенсей. – Джирайя как-то сделал мне подарок. Рукопись своей первой книги. Я ее сразу же спрятал подальше от глаз. Если б Кушина нашла, она бы отрезала мне голову. Ты же помнишь тайничок у меня дома? Я ей не показывал – должны же быть у мужчины тайны? Вот туда и спрятал...
Сенсей никогда и ничего не делает просто так. И если он упомянул Кушину, которую Какаши не очень любил по понятным причинам (и сенсей об этом знает), Кушину, которую сенсей так и не нашел в этом сне, значит, это упоминание что-то да значит. А если учесть, что Какаши обмолвился, что дом сенсея так и стоит нетронутый с того времени... Никто не заходил туда. Никто не знает о тайнике. Какие шансы, что там лежит эта чертова рукопись Джирайи? Нулевые...
Конечно, нулевые.
Именно поэтому Какаши скачет по крышам, как привидение. Не поранить бы ноги, а то будет как во сне. Только здесь никто его на руках таскать не будет. А Цунаде еще и лекцию прочитает. Или врежет хорошенько. А это идея! Тогда он сразу попадет в кому и окажется там...
Какаши всегда обходил дом сенсея стороной. Столько лет, а он все еще не способен пройти по этой улице, подойти к этим дверям, взглянуть на эти окна. Темные, пустые. Никогда не задавал себе вопрос, а настанет ли момент, когда в этом доме поселится Наруто и снова наполнит его жизнью. Он не хотел знать.
Но сегодня...
Какаши перепрыгнул на крышу дома сенсея. Сколько раз они сидели тут вдвоем?
Окна были заперты, но разве это проблема для человека, который знает, на какой гвоздь надавить, чтобы окно открылось? Когда-то давно он тайком «подправил» замок на этом окне, чтобы было легче проникать внутрь. Сенсей даже не подал вида, что заметил, и, конечно, так и не стал ничего переделывать. Кто же знал, что это может пригодиться?
Застоявшийся воздух – сюда никто не приходит, – с запахом пыли и заброшенности. Наверное, его следы будут первыми, отпечатавшимися на толстом слое пыли за многие годы. В метре слева, возле второго окна, скрипучая половица, Какаши привычно переступил ее. Его цель находилась в соседней комнате, в кабинете, в дальнем углу. Большие («дурацкие» - шепчет голос четырнадцатилетнего Какаши из прошлого) напольные часы с широким циферблатом. Если просунуть под циферблат руку и дернуть за пружину, он отодвинется в сторону и откроет небольшой тайник. Совершенно идиотское изобретение, но оно очень смешило сенсея.
Какаши тоже.
Но сейчас ему совершенно не до смеха. Сердце колотилось... По крайней мере, рука не дрожала, когда он коснулся дверцы футляра часов. Зато едва не подскочил, когда она открылась с противным скрипом. Рука дернулась и задела маятник. Тот качнулся.
Тик.
Так.
Часы пошли.
Глава 5
Здесь
Здесь
- И что с тобой происходит?
Какаши натянул одеяло на нос. Маску у него забрали. Сказали, чтобы не бегал по ночам. Тоже мне, умники! Не хотели бы, чтобы не бегал, не выпустили бы! Как будто отсутствие маски его остановит, если он снова захочет смыться! Порвет простыню, если что.
- Весь день ходишь с открытым лицом и ничего!
- Рин, не напоминай ему!
Какаши лягнул сенсея пятками в грудь.
- Я не хожу, меня носят. Есть разница. Да и кто будет смотреть на мое лицо, когда вот этот человек выглядит как идиот со мной на плечах?
- Почему как идиот? Я выгляжу очень трогательно! – запротестовал сенсей.
Конечно, Цунаде все равно видела его лицо и прятать что-либо, в общем, было бессмысленно.
- Какаши! – кажется, ей надоело ждать.
Хокаге – очень занятые люди. Им некогда ждать, пока подчиненный, пусть даже сам Копи-ниндзя, соизволит сделать вид, что обращает на нее внимание. Или пока он вынырнет из своей депрессии, чтобы сказать словечко.
- Вы – медик, вам виднее.
А за такие слова его сейчас побьют. Наруто бы им гордился.
Небо голубое до жути. Именно такого оттенка, про который говорят «глаза небесного цвета». И ни облачка. За окном холодно. Но там, на реке, еще холоднее.
- Вы так и живете на катере?
- По большей части да, – улыбнулся Рин. – Разве не весело? Хотя у меня есть домик. От родителей остался. В деревне. Такая глухомань! Мы иногда приезжаем туда летом и копаемся в огороде. Или ходим в лес! Ты знаешь, что сенсей теперь умеет делать варенье и солить огурцы?
- Меня заложили! – сенсей закрыл лицо руками и ужасно искусственно взрыднул.
Какаши никогда раньше не завидовал Рин. При жизни.
Только это сон. Или генджицу.
Холодное-холодное небо. Солнце на другой стороне здания, но и так понятно, что скоро обед. Чем их будут кормить? Завтрак ему совершенно не понравился. Какаши не спал с ночи и не собирался в ближайшие несколько дней. Если ему позволят так издеваться над собой. Он – ценный кадр. Сама Цунаде пришла посмотреть на него. Может, поговорить с ней? Тогда они не будут заставлять его спать.
Тайник был пуст.
Ну, то есть всякая рухлядь и эти его особенные ушастые кунаи, и бутылка коньяка с хорошей уже выдержкой, но никакой книжки. Или рукописи. Ни листочка. Конечно же. Было бы странно, если б это... оказалось правдой. Какаши не знал, что бы он стал делать, если б нашел там что-то. Возможно, поторопился бы на тот свет. Или нет. Но соблазн был бы слишком велик...
- Гай сказал, что тебя невозможно было разбудить, а Асума что-то бурчал про генджицу и часы с кукушкой. Что ты хочешь об этом сказать?
При чем здесь часы с кукушкой? Завирается Асума... сам уже давно ку-ку.
Невозможно было разбудить? Наверное, если делать усилие остаться в одном мире, то в другом тебя не добудиться. Интересно, сенсей будет будить его сегодня? Там. А он не проснется, сенсей опять будет сходить с ума от беспокойства. А Рин будет кривить рот, и плеваться в воду, и тайком щипать его под одеялом. Интересно, в том мире есть больницы? Наверняка есть. Если он будет долго спать, его положат в больницу, потому что сенсей не сможет ухаживать за ним. Или сможет? Для больницы нужны будут документы, там нельзя просто так найти ребенка на улице и оставить себе. Нужны документы. И нужны деньги.
- И чем здесь зарабатывает на жизнь уважаемый Йондайме Хокаге, осмелюсь полюбопытствовать?
Сенсей усмехнулся и подмигнул.
- Контрабандой.
Рин расхохоталась, увидев выражение его лица. Рин вообще очень смешливый мальчик.
- Сенсей...
- Нет, серьезно!
Только это просто наваждение. Какаши не хотел ничего говорить. Но, пожалуй, придется.
- Вам когда-нибудь снились любимые люди? Которые мертвы уже много лет?
Цунаде хмурилась. И молчала. А кому они не снятся?
- Асума же сказал вам? – должен был, Асума не стал бы молчать, если его друга тащат в больницу.
Цунаде подвинула кресло к его постели и села.
- Рассказывай, – велела она.
И Какаши рассказал. С самого начала. Каждое слово.
Он только надеялся, что его не посадят в психушку.
Глава 6
Здесь
Здесь
Может, не стоило рассказывать все так подробно? Мягкие стенки и пол. Проклятье, они все-таки засунули его сюда! «Самое безопасное место для тебя», конечно! От кого безопасное?
По крайней мере, они пообещали что-нибудь сделать с этими снами. Это не генджицу. Можно только надеяться, что он не сходит с ума.
Но сколько можно не спать? Он и так уже на пределе, ведь даже сон не приносит ему отдыха. Он должен как-то остановить эти встречи, иначе в скором времени от него ничего не останется. Но как остановиться?
Особенно... когда ты уже не уверен, что хочешь сопротивляться снам...
Там
Открыть глаза – темный потолок. Качка. Каюта. Свет от фонарей желтыми полосами в окошки. В иллюминаторы. Дыхание спящих.
Ночь.
Какаши откинул свое одеяло. Настоящее одеяло, ну, плед. Новый, судя по запаху. Ох, сенсей. Какаши лег на бок и посмотрел вниз. Свет фонарей в раскрытых глазах.
- Я разбудил?..
Конечно, разбудил. Сенсей тихо вздохнул и чуть приподнялся на локте, спальник сполз с плеч. Футболка с длинными рукавами. Конечно. Холодно.
- Какаши.
«А ты всего лишь сон, сенсей. Но обнимать тебя все равно было так приятно. Знаешь, там, наверное, думают, что я шизофреник. Они пообещали сделать мне какие-то таблетки, и мне больше не будут сниться сны. И это все равно, что убить тебя».
Пальцы ерошат волосы, так приятно. Какаши закрывает глаза и свешивает голову со своего ложа.
- Ты спал так долго. Миссия? – спросил сенсей шепотом.
- Можно мне к тебе?
Сенсей завозился, расстегивая спальник, и откинул краешек.
- Прыгай.
Какаши так и сделал. Сенсей тихо охнул.
- На живот-то зачем?
Но все равно накрыл сверху полой спальника и обнял за плечи. Какаши положил голову ему на грудь и закрыл глаза. Сердце стучит так ровно. Живой. Живой?
- Сенсей? – прошептал он.
- Мм?
- Почему я такой маленький? Маленькая?
Грудь под ним тихо трясется, сенсей пытается заглушить смех.
- Откуда я знаю?
- Я думал, ты все знаешь. Ты же... особый случай.
- Особый.
Какаши поднимает голову и видит улыбку. Сенсей чуть поворачивается и смотрит наверх, на Рин.
- Спит.
- Пойдем, погуляем, – внезапно предлагает сенсей.
Какаши садится на нем верхом. На этот раз он одет. Более или менее. А рубашка на нем велика лет на десять. В ту прогулку они купили ему одежду, маленькие рубашку и брючки, хотя Рин предлагал юбочку. Извращенец малолетний!
- Под подушкой, – подсказал сенсей, словно читая мысли.
Они оделись, стараясь не шуметь, хотя Рин даже не шевельнулся, и выбрались из каюты.
Вода кажется черной, свет фонарей прыгает оранжевыми поплавками. Небо тоже черное, и звезд почти не видно. На противоположном берегу нет никаких домов. Опять отплыли дальше? Холодно! Какаши закутался в курточку Рин. Она большая ему, хотя не так, как сенсеевская. И у нее пушистый воротник, в который можно спрятать нос.
- Не больно?
Какаши покачал головой. Ноги почти не болят. Сенсей, наверное, применил на нем какое-нибудь заживляющее джицу. Он знал несколько. Дома. В реальности. Словом, раньше. Так что нет, не больно. Можно пройтись пешком. Они купили ему ботинки. Одели с головы до ног, как куколку. Вот куколка и собирается вести себя, как ей положено: тихо лежать и не шевелиться. Спать. С завтрашнего дня.
Сенсей перепрыгнул на причал и протянул руку – помочь перебраться. Какаши фыркнул, но потом вспомнил, где он и кто он, и уцепился за протянутую руку. Упасть в воду не хотелось. Сенсей не отпустил его руку и молча повел за собой. Гранитные ступеньки, мокрые и скользкие, плеск воды за спиной. На набережной тоже мокро – недавно был дождь? Здесь ветер сильнее, и продувает насквозь.
- Подожди, – сенсей снова сбежал вниз и вернулся через пару секунд.
Он не утратил своей скорости.
- Иди сюда, – сенсей опустился на корточки рядом с ним и закутал в длинный пушистый шарф.
- Я похож на бочку.
- Ничего подобного, – сенсей щелкнул его по носу. – Всего лишь на мячик. Маленький мягкий мячик.
Какаши пнул его... ну, попытался. Сенсей мигом вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону. Это нечестно, в конце концов. За ним и так не угнаться, а, учитывая тутошнее тело Какаши... нереально.
- Мир? – спросил сенсей, не подходя ближе.
- Ладно, – протянул Какаши, подошел ближе и сам взял за руку. – Что?
- Ты ведешь себя как ребенок.
- Я и есть ребенок, – уведомил его Какаши.
- Это-то и странно. Ты никогда не вел себя так, когда был маленьким.
- Возможно, я впадаю в старческий маразм?
- В двадцать восемь лет? – сенсей покачал головой и повел его прочь от реки.
- Значит, ты мне веришь?
- Да. У тебя не хватило бы фантазии выдумать такое будущее Конохи.
Чтобы взглянуть на сенсея, надо было задрать голову. Фонари ли виноваты, или это легкий туман, но сенсей словно светится. Какаши посмотрел на свою ладошку, зажатую в крепких пальцах единственного мужчины, которого он любил за всю свою жизнь, и пожелал никогда не просыпаться.
Если б можно было ходить в этом оранжевом тумане всегда...
- Хочу тебе кое-что показать. Далековато идти, так что если устанешь, сразу скажи мне.
«И ты меня понесешь?»
Они бредут по ночным улицам большого города, им навстречу попадаются люди: обнимающиеся парочки, смеющиеся компании, хмурые одиночки. Этот город не спит даже ночью. Фонари стояли вдоль дороги: оранжевая лужа света под ногами, белая, оранжевая, оранжевая. По левую сторону проезжают редкие машины.
У сенсея такое серьезное лицо. Но вдруг он смотрит вниз и улыбается. Почувствовал взгляд? Конечно, это же сенсей.
- Это подойдет, самое высокое здесь.
Сенсей затащил Какаши в темный переулок, оглянулся, подхватил его на руки и побежал по стене вверх.
- Если кто нас увидит, подумает, что померещилось. Или что мы пришельцы, – хихикает сенсей.
- А мы и есть пришельцы, – Какаши обнял его за шею и начал считать окна: этот дом очень-очень высокий.
- Не совсем, – тихо рассмеялся сенсей. – Мы не зеленые.
Какаши не понимает, но не хочет переспрашивать. Это неважно. Может, здесь по стенам бегают только люди с зеленой кожей? Мало ли какие бывают улучшенные геномы. Главное, что они наконец-то на крыше. Куда ни кинь взор, под ними расстилается целое море огней: город действительно очень-очень большой. Фонари, свет машин, домов.
И снег. С неба падают редкие снежинки, опускаются на дома, на их крышу, на волосы сенсея.
Холодно.
- Красиво, – выдохнул сенсей.
Он все еще не отпустил Какаши.
Они сели на самый край крыши, у ограждения – тонких перил.
Холодно.
Сенсей расстегнул куртку, и Какаши прижался ближе к теплой груди. Хорошо. Их ноги болтаются над пропастью, они так высоко над землей, что хочется смеяться. А может, это из-за того, с кем он сидит на такой высоте?
По небу пролетает красная точка.
- Самолет, – шепнул сенсей.
Его подбородок касается макушки Какаши. Интересно, волосы в нос не лезут? У этой девчонки такие же волосы, как и у Какаши. Ну да, это же его волосы. Дыбом.
- Почему Рин сказал, что вы – особый случай?
Сенсей вздохнул.
- Моя сделка с шинигами принесла мне некоторые... привилегии.
- Какие?
- Я сам не до конца понял. Но уже знаю, что вернуться... не получится.
Какаши и не ждал такого чуда. Все равно, слышать это было больно.
- Если я не проснусь завтра ночью, что вы будете делать? – спросил он.
- Я решу, что ты на миссии, – спокойно ответил сенсей.
- А если этот сон перестанет мне сниться?
- По крайней мере, я буду знать, что ты жив. – Сенсей крепче обнял его. – Я раньше боялся, что просто не сумел найти тебя. Я не хотел даже думать, что с тобой могло происходить здесь все эти годы. А ты и не думал умирать.
- А если... а если я захочу умереть? – даже если прошептать это тихо-тихо, сенсей все равно услышит.
- Я... не знаю, – шепотом в ответ.
Какаши даже повернулся, чтобы увидеть лицо сенсея.
- Я думал, вы начнете говорить мне про Коноху! И долг! – изумился он.
Сенсей усмехнулся и закрыл глаза.
- Я не могу все время думать о Конохе. Я уже отдал ей все, что мог. Себя, сына... тебя.
Какаши никогда не подумал бы, что услышит нечто подобное от Йондайме Хокаге. Он не знает, как реагировать. Странно предполагать, что его мозг мог придумать такое. Наверное, он и в самом деле спятил и сам не заметил. Но вслух он говорит совсем другое.
- Вы меня поцелуете?
Сенсей не стал притворяться, что ничего не понимает. Он редко притворялся. Иногда Какаши жалел об этом. Например, тогда, когда сенсей сказал ему «нет» в тот раз.
- Нет.
- Почему?
- Я не целуюсь с маленькими девочками.
- А с большими?
Сенсей вздохнул и поцеловал его в лоб.
- На прощание? В последний раз? – прошептал Какаши упрямо.
Здесь
Ему приготовили целую пригоршню. Каждый день в течение месяца. Вечером. Перед сном. Одну штуку. Если он проглотит их всех сразу, он может уснуть слишком крепко.
Они маленькие, едва ли с горошину. Темно-розовые. Полупрозрачные. Круглые. И их силы хватит, чтобы убить целый мир.
Глава 7
Здесь
Здесь
- Они начали действовать, – сказал Джирайя.
- Акацуки.
Говорили недолго. Джирайя быстро посвятил Какаши во все, что ему следовало знать, и уже собирался распрощаться, как Какаши окликнул его:
- Можно мне задать вопрос?..
Он шел на встречу с Наруто и Сакурой, чтобы проверить их новую силу, но в его голове звучали слова Джирайи: «А, та рукопись? Он показал ее тебе? Я думал, спрячет. Тебе же было всего четырнадцать? Неудивительно, что потом ты так втянулся».
Джирайя рассмеялся, но тут же стал смертельно серьезным. «Я подарил ему, но не думал, что эта стопка бумаги переживет его. Я забрал рукопись. Она лежала на том же месте в этом его смешном тайничке...»
Эти чертовы таблетки. Они жгли его карман.
Наруто и Сакура... ждут уже второй час.
Ждут ли его еще... там?
КОНЕЦ.
